— Тем более, что от австралийцев он
как раз и бежал из Сунаджи. Смысла подаваться к ним нет. И ты
правильно заметил, что манёвр стоит больших денег, а они имеют
свойство заканчиваться, — подметила Мисаки. — Еще появление ЧВК
«Романов» тоже надо как-то уложить в общую картину. Но эта сторона
конфликта скорее наблюдатель.
— Возможно, — кивнул Кайдзи.
— Я бы на месте Алекса рванула
куда-нибудь на самолёте. Что по «птичкам» у нас? — спросила
Мисаки.
— Нам повезло. Хотя бы здесь, —
Кайдзи поставил палец над северной частью озера Чад, на карте. — Из
города Чад только внутриконтинентальные перелеты осуществляются. В
пять или семь точек на северной части материка.
— Мы можем связаться с местной
наблюдательской сетью?
— Знаешь, я Наблюдатель Сунаджи, а не
разведчик или шпион. Мне кажется что это твоя прерогатива. Уж
постарайся, — прямо сказал Кайдзи.
Мисаки сжала зубы, дернулась, словно
хотела ударить его, но остановилась.
— Твоя правда, сладенький, — сквозь
зубы сказала девушка. — Ладно, прежде всего отправимся в Чад и
узнаем куда дальше рванул Алекс. Как туда быстрее добраться?
Самолётом, паромом или чем-то ещё?
— Самолётом и паромом будет
одинаково. Пока пройдешь все процедуры в самолете, пока будешь
ожидать взлета, то пройдет примерно столько же времени, сколько
идёт паром. Причем, как я помню, утренние паром и самолет приходят
практически в одно время.
— Хорошо. Тогда доставай билеты на
паром. Я более чем уверена, что эти австралийки полетят, — сказала
Мисаки откинувшись на спинку стула. — Ты поедешь со мной?
Кайдзи пожал плечами.
— Я все-таки Наблюдатель Сунаджи.
Сейчас несколько далеко от места работы. Надо думать, — японец
скрестил руки на груди. — Очередной раз вляпаться в дерьмо…
Мисаки вскочила со стула, заставив
паркет заскрипеть.
— Проветрюсь, — сказала кореянка.
Нацепив поверх цветочного платья
легкую джинсовую куртку, она надела туфли-лодочки и вышла из
квартиры. Темная лестничная площадка освещалась вспышками
неисправной лампочки. На каждый миг на противоположной стене
появлялась тень Мисаки: жуткая, искривлённая, словно только что
пронзенная ножом или побывавшая под ударом молнии.
На улице вечерело. Дома-колодцы
притягивали к себе шпану, людей под алкоголем и не только. Внутри
дворика Мисаки отметила сразу несколько алкашей и бездомных на
детской площадке, которые весело неразборчиво гоготали.
Перемежались крики на разных языках, но это не мешало компании
веселиться.