Правда, Николай Михайлович, как
представитель рода Романовых считал необходимым сохранить за
монархом возможность в моменты кризисов и острых конфликтов между
парламентскими партиями принимать окончательное решение по
утверждению законов и назначению чиновников, вплоть до роспуска
правительства и парламента.
Следующим «конституционным камушком»
в башмаке Николая II стал Струве Пётр Бернгардович. Отличный
экономист, получив место в Аналитическом центре, а вместе с ним и
доступ к большому объёму информации, господин Струве как-то быстро
отошел от марксизма, вернувшись в лоно либерализма, точнее,
либерального консерватизма, экономической основой которого является
минимальное государственное вмешательство в регулирование экономики
страны.
Аналитические записки Струве об
экономическом положении России, подаваемые императору, оказывали на
Николая сильное воздействие, открывая глаза на положение подданных,
особенно крестьян. А поскольку экономика и политика государства
неразрывно связаны, то по запросам самодержца Пётр Бернгардович
несколько раз готовил справки и по возможному
государственно-конституционному строю Российской империи.
В этом вопросе Струве почему-то
придерживался концепции дуалистической монархии, в которой монарх
сохраняет статус, схожий с президентом в президентской республике.
В отличие от парламентской монархий, в которых монарх играет в
основном церемониальную роль, Струве видел юридическим способом
ограничения власти монарха через конституцию, в которой проводится
разграничение власти парламента, монарха и министерств, посредством
обязанности монарха исполнять решения парламента.
Но при этом, по мнению нашего
аналитика, министры должны быть ответственными только перед самим
монархом, и им же назначаться и смещаться. Указания монарха
обязательны к исполнению так же, как и одобренные парламентом
законы. Подчинение же монарха парламенту в законодательной сфере
обеспечивается правом парламента вотировать бюджет государства. Как
экономист Пётр Бернгардович считал экономический рычаг более
надежным, чем политический.
Честно говоря, я его в этом целиком
поддерживал. Как писал, кажется, фон Клаузевиц: «Политика - это
концентрированное выражение экономики, а война есть ничто иное, как
продолжение политики, с привлечением иных средств». То есть,
экономика стоит во главе угла и политики, и войны, которую мы
сейчас ведём. Поэтому и надо прислушиваться к экономистам.