Камеру, в которую меня поместили, камерой назвать было очень
сложно. Не потому, что со стен и потолка всё начало осыпаться ещё
при жизни Сталина, а пол - как после хорошего артобстрела, а
потому, что мрак в ней, плюс нары полностью из камня в виде гробов.
А учитывая, что отопление отсутствует, то хоть караул кричи,
особенно когда за окном минус тридцать.
- Вы охренели, менты, если считаете, что в этом погребе можно
жить? - сказал я своим сопровождающим, - И где мои вещи?
- Сейчас всё принесём, не переживай! - ответил тот, кто был
поблатнее.
Дело прошлое, они мне всегда говорили "не переживай", но,
согласитесь, что данная обстановка желала быть лучшей и напрягала.
Век воли не видать.
- Вы пока несёте, опять у меня что-нибудь "крысанёте"! Или
переводите куда-нибудь в другую "хату", а то выбрали, блин,
гадюшник! - не унимался я. Так хотелось согнать своё зло.
- Это самая лучшая на галёре "хата"! Печку дадим, а окно
заклеишь! - сказал один из ментов.
- Я и так, если посчитать за годы, половину крестовских "хат"
переклеил и вот ваша благодарность. Вы хоть кормушку не закрывайте,
а то дышать нечем! - ругался я, пока они стояли на входе и не
торопились закрывать камеру.
- Позже откроешь, а пока устраивайся!
Двери камеры закрылись и я понял что "это вилы": "мама не
горюй". Такое было настроение - не расскажешь. Представьте
состояние человека, которому дали срок такой, что в двух руках не
унесёшь, да ещё пнули в помойку.
- Несите матрац! - ударил я со злости по двери и крикнул, не
зная кому.
Вообще, галёра сама по себе необычная - бункер, изолированный от
внешнего мира. Окно заварено железом так, что щели не видно, плюс
"подгузник" из арматуры, чтоб не подходить. Картина маслом. Если
всё что меня окружало перевести на знаменитую "феню" одним словом
"труба", а "труба" в тюрьме - это всё равно, что беда на воле.
Дверь вновь открылась и корпусной с гвардией рабочих зеков из
числа баландёров занесли матрац с вещами. Сделали кислые лица,
якобы сочувствуем, и тут же удалились. Судя по сумкам, можно было
сделать вывод, что шмонали в этот раз мои вещи основательно, чего
за время пребывания в Крестах замечено не было, но, а поскольку я
нынче "пыжик", то и отношение ко мне соответствующее.
Как я и предполагал, "крысанули" из альбома, где под
фотографиями оставалась последняя заначка, часть денег. Видимо
"крыса" в этот раз оказалась не совсем конченая и не забрала
всё.