Дело в том, что после каждого разряда током, тело невольно
вздрагивало, и подобная картина забавляла ментов. Они радовались
как малые дети. После электрошока, даже когда об меня тушили
окурки, ни боль, ни холод уже не ощущались. Ещё их постоянно злило,
что реагирую я на всё молча, а не кричу как затравленный зверь.
Одного из них даже замкнуло на этой почве, и он сам озверел в
прямом смысле этого слова. На этот раз мой неизвестный спаситель,
который уже дважды появлялся как призрак, не нарисовался, хотя я в
душе и молил Бога об этом.
После этого меня затащили в карцер и пристегнули наручником к
отсекателю. Какое-то время они продолжали меня бить, правда, в этот
раз пришлось ограничиться дубинками и уже только к вечерней
проверке всё, слава Богу, закончилось.
Когда зашла в камеру новая смена, я не мог встать не только в
"исходную", но и вообще. Поэтому, я сидел на полу и, хлопая
глазами, смотрел на них как загнанный в угол зверёк. Странно, что
никаких замечаний по этому поводу в мой адрес не последовало.
Единственное, что спросил мент: - Вопросы есть?
- Так точно, гражданин начальник. Тапки где-то потерял и одежда
в камере! - ответил ему я.
- Всё принесут! - пробубнил он и закрыл дверь.
Было слышно что-то непонятное в разговоре ментов за моей дверью
и, как бы я не прислушивался, о чем они "тёрли", так ничего и не
понял. Одно было ясно, что обсуждались события прошедшего дня.
Никакие вещи мне, естественно, не принесли и во время получения
постельных принадлежностей сказали, что баландёр якобы всё принесёт
к завтраку. А пока, мол, ложись и думай. О чём думать? - хотелось
спросить, но язык не повернулся. Хотя, о чём тут можно думать: как
жить дальше и как вести себя? Конечно же, "быковать" я не
собирался, есть у них свои правила и хрен с ними, но приколы с
паровозами в любом случае я не мог принять за нормальное явление и
уж тем более с этим смириться. Всю ночь мент дежурил у моей камеры,
не закрывая глазок, вероятно, опасался, что повешусь. Поэтому даже
простыни в этот раз мне не дали, чтоб избежать суицида. Разорвать
одеяло на ленты у меня не было сил, да и не думал я об этом
пока.
Утром действительно баландёр принёс мне костюм и тапки. Не знаю,
где он их нашёл, но даже такая мелочь порадовала меня, как ребёнка.
Десять дней я просидел в карцере за то, что нагрубил, якобы,
младшему инспектору и отказался выполнять его требования, то есть
его команды.