Что же, их понять можно. С моим предшественником в этом теле
местные ребята отношения давно выяснили, как с помощью драк, так и
обменом язвительными оскорблениями. Пока, я вижу, других вопросов,
претензий и пожеланий не возникло.
Снобизм Степа имел под собою и прагматические основания. Тут
совсем плохо обстояли дела с грамотностью, поэтому ребёнок, чьи
родители нашли деньги на обучение в школе, мог гарантировано
рассчитывать в будущем на место в муниципальной, торговой или
гильдейской конторе, а то и на герцогской или даже королевской
службе.
А что могло ожидать соседских ребятишек? В лучшем случае судьба
их родителей-подёнщиков, а в худшем - голод и нищета. Так что,
повод драть вверх нос у меня имелся. Только не стану.
По-уму надо придерживаться своего плана освоения магии, почитать
каких-нибудь умных книжек на этот счёт. Но чёртово любопытство не
даёт покоя.
Ложусь поверх одеяла, не снимая рубахи, и вновь вызываю у себя
раздвоение зрения. Теперь это получилось мгновенно.
Энергетическое ядро на месте и заметно нормализовалось, светится
ровным белым сиянием. Попробовать вытянуть жгутики?
Только подумал, и вот они. Показались со всех сторон, десятки и
десятки. Всякие. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан.
Тридцать лет прошло после окончания школы, а я не забыл. Молодец.
Цветов должно быть семь. Так и есть, только почему-то их больше.
Есть и смешанные, и оттеночные. Одних только зелёных разной степени
насыщенности не меньше четырёх.
А если сделать какой-нибудь усик максимально длинным? Ну-ка. На
сколько растянется? Метр, два, три - ого, до стыка стен и потолка
дотянулся.
Чувствую, что теряю сознание и даю команду нитям втянуться,
всем, а не только той, что словно виноградная лоза зависла надо
мной. И отключаюсь.
В себя пришёл достаточно быстро. Скрипевшая за окном телега ещё
слышна. Меньше минуты был без сознания.
Вскакиваю, не ощущая никакой слабости, зато аппетит вновь
разыгрался просто зверский.
Лезу в погреб за колбасой и выясняю, что она уже вся съедена,
Ригер мне последний рогалик скормил. Сам он тоже поел.
Крюки, вделанные в сводчатый каменный потолок, сиротливо пусты
кроме одного, на котором висит копчёный бараний окорок.
На бочонке квашенной капусты, любимой дядькиной закуски, лежит
здоровенный тесак, которым впору брать торговую каравеллу на
абордаж. Отрезаю этим гигантом себе солидный кусок вяленой баранины
и возвращаюсь.