— Выметайся из моей постели. — потребовала я сдавленно, а оттого
не очень грозно.
И не дождалась никакой реакции.
— Йен?
Волосы на макушке щекотало теплое, размеренное дыхание.
Притворялся он или правда мгновенно уснул, я не знала. С трудом, но
мне все же удалось отвоевать себе немного свободы.
— От тебя дымом пахнет. — проворчала я, не надеясь на ответ.
— Тела пришлось сжечь. — тихо признался Йен, выдавая себя с
потрохами. — Мы слишком живучие, у меня были бы проблемы, если бы
кто-то выжил и решил мстить… Хотя, я переоделся, перед тем как
прийти к тебе.
Он принюхался к рукаву рубашки и недовольно фыркнул.
— Прости.
— Так ты не заснул. — я попыталась его спихнуть. — Убирайся
сейчас же. Врун несчастный!
— Шани, пожалуйста, — он не двигался, как бы сильно я не
толкала. — Я не знаю, что будет завтра и как все обернется.
Поэтому, прошу, не гони меня сейчас.
— Что ты…
— Я расскажу все завтра.
— Ты сделал что-то страшнее убийства кучи людей?
— Не людей. — поправил меня он. — И я не причастен к тому, что
вы завтра узнаете. Но вам это не понравится. Возможно, вы меня
возненавидите.
Сердце сжалось.
— Тогда, может не стоит рассказывать?
От его смешка обреченного и тоскливого, стало только
тяжелее.
— Кел гвардеец. Он должен знать. И ты тоже. — Легко коснувшись
губами моих волос, Йен произнес, рассеянно и невпопад, будто давая
подсказку. — Шани, я помню, как ты горела тогда, во время набега.
Никогда больше я не видел ничего прекраснее.
Через несколько минут Йен и правда уснул. Я же еще долго лежала
без сна, страшась и не желая наступления нового дня.
Ничего хорошего с собой он не нес.
Утро я встретила в одиночестве, в постели соседки по комнате. На
мгновение меня накрыла паника. Если возвращение Йена мне
действительно всего лишь приснилось, если на самом деле он не
приходил…
Я резко села в постели и с подушки на пол что-то скатилось. Это
оказался сложенный из бумаги цветок. На лепестках виднелись обрывки
слов. Йен написал мне записку, но прочесть ее я могла лишь
уничтожив цветок.
Осторожно развернув листок, я прочла короткое послание и
почувствовала себя обманутой.
«Загляну в полдень. Спасибо, что согрела», гласила записка.
— И ради этого я все испортила?
Я не знала кто научил Йена превращать простую бумагу в столь
прекрасные вещи, и не знала насколько сложно смастерить что-то
такое, но чувствовала себя виноватой из-за того, что уничтожила
плоды его трудов. Несмотря даже на то, что он сам вынудил меня это
сделать.