Я успела, и вымыла из себя его семя вовремя. Но всё равно
тряслась и боялась, пока не пришли желанные краски. После этого я
пошла к врачу и, краснея и смущаясь под её осуждающим взглядом,
попросила выписать мне нужные таблетки.
- Ты замужем? – строго спросила врач.
- Замужем, - соврала я, - я замужем, но у меня больное сердце и
мне нельзя рожать… - возвела на себя напраслину я.
С тех пор я стала строго по инструкции принимать эти
таблетки…
Так я стала грешницей…
Клавдия
С Григорием Петровичем мы больше не виделись. Он ведь был женат
и, стань известно обо мне, мог бы лишиться партбилета. Запросто. Я
понимала это. И не обижалась на то, что он не искал со мной
встреч.
А потом, уже перед самым выпуском, вывесили списки лиц,
прошедших отбор. Первым номером шла я. Наверное, Григорий Петрович
хочет услать меня подальше, сразу подумалось мне. Чтобы не было
соблазна.
Я соблазн для него. Эта мысль развеселила меня. Да, я соблазн!
Наверное, Григорий Петрович теперь думает обо мне, ложась спать со
своей женой и вынимая из кальсон свой большой орган. Эта мысль
грела меня и тешила моё тщеславие.
Но в институте никто не удивился, что именно я, одна из всей
нашей группы, прошла отбор. Ведь заявленным требованиям я вполне
соответствовала.
Вместе со мной прошла отбор и дочка институтского парторга. Вот
за её спиной раздавались озлобленные шепотки. Ведь были и те, кто
учился получше неё. Но вслух никто возмутиться не решился. Потому
что тягаться с парторгом никому не хотелось.
Докажешь что-то или нет, это ещё вопрос, а вот вылететь из
комсомола за клевету, к примеру, это запросто.
Потом ещё было обучение в нашем городском отделе государственной
безопасности. Нас учили, что можно делать за границей, а чего
нельзя. О чём можно говорить с иностранными гражданами, а о чём
нельзя. Предупреждали и о возможных попытках вербовки со стороны
представителей капиталистического лагеря.
В общем, шлифовали нашу политическую подкованность и моральную
устойчивость. Мне сделали заграничный паспорт! Я похвасталась им
дома. «Недавно мы без всяких заграничных паспортов к ним с ноги
дверь открывали», - сказал, увидев новенькие корочки, отец.
Но мать с отцом были, конечно, рады, что я повидаю мир, как они
выразились.
- Пришли мне оттуда крепдешину на платье, Клавка, - попросила
сестрёнка Машка.