Он резко встал.
- Полежи пока, я прикажу заварить
тебе травы и вернусь. Тебе нужно набираться сил.
С этими словами он оставил меня одну.
А я долго смотрела ему вслед. Почему он так резко изменил своим же
требованиям? Почему называет нашего малыша проблемой? И как сказать
ему, что я ни за что не пойду на то, на что он меня толкает?
Я приложила ладонь к своему
совершенно обычному на вид животу:
- Никому не позволю тебя обидеть,
крошка. Никому, - повторила уверенно.
Прежде я не видела маленьких детей.
Разница в возрасте с сёстрами у меня была не такая уж большая, хотя
в свои одиннадцать я любила возиться с семилетней Леей. Конечно,
это мало можно сравнить с материнством. Но почему-то сейчас
чувствовала ту же ответственность и любовь к своему нерождённому
пока малышу, как к своим сестрёнкам.
Я не знала, почему вдруг Рэй изменил
своё мнение, но какой бы ни была его причина, моё решение осталось
прежним. «Избавляться от проблемы» я не собиралась. Однако, как он
и просил, с ним больше этот вопрос не поднимала.
Несколько дней до прихода лекаря мы
провели так, как будто вокруг не существовало вообще ничего.
Столько ласки и нежности от него я не видела никогда. Возможно, он
действительно изменил (или осознал истинное) отношение ко мне после
истории с моим имевшим все шансы стать вечным ледяным сном. И
сейчас я купалась в его заботе и теплоте.
Ни за что не подумала бы, что могу
быть так счастлива в этом ледяном замке. Несколько месяцев назад
мне казалось, что жертвую собой, а получается, что обрела так
много, как не рассчитывала получить никогда.
Наконец могла и сама признаться ему в
чувствах, рассказать, как сильно он стал мне дорог за это время. И
получить в ответ те же слова. Поверить в них настолько, что почти
не сомневалась, что к приходу лекаря Рэй передумает. И захочет не
просто жениться на мне, но и создать семью.
Вот только я жестоко ошибалась. И
когда спустя несколько дней явился лекарь со своим жутким
лекарством, а я отказалась его принимать, в замке произошёл
скандал.
Король ревел, ломал мебель, бил
посуду, убеждал меня всеми правдами и неправдами, требовал,
шантажировал… Но всё было тщетно. Теперь моё положение пусть и не
было гарантом нашей семьи, а напротив, стало яблоком раздора, но
оказалось для меня не менее важно.