- Потому что он твой, - устроила свой
подбородок на нём удобнее. - Тогда я тебя не любила.
- Думаю, что тогда ты ненавидела
меня, - усмехнулся он.
- Скорее просто боялась.
- Я так ужасен?
- Ты производишь такое впечатление на
тех, кто не знает тебя близко.
- А теперь… ты знаешь меня
близко?
- Мне кажется, да.
Он повернулся ко мне, заглядывая в
глаза.
- Знаешь, почему было то условие?
- Нет. Расскажешь?
- Потому что и я не любил тебя, а
теперь…
Он так и не произнёс этих слов. Но
прежде уже сказал множество других. Да и его поступки (помимо
требования избавиться от моего малыша) говорили о том же.
В моей голове выстраивалась странная
картина, в которой ребёнка он мог желать только от нелюбимой
женщины. Зато от любимой не хотел. Казалось, что всё должно быть
совсем наоборот.
- Одумайся, прошу тебя. Мне больше не
нужен наследник для трона. Я назначу своим преемником другого.
Я вздрогнула.
- Другого? А как же мой малыш?
Почему?
- Не спрашивай. Просто сделай, как я
говорю тебе! - он вдруг оказался на полу у моих ног, сжимая мои
руки. - Дэя. С тех пор, как я увидел тебя, всё мучился сомнениями.
И вот теперь, когда я во всём уверен, ты… Не противься.
- Я не сделаю того, что ты просишь. И
не позволю никому причинять вред нашему…
- У нас не будет детей! – загромыхал
он снова.
- Что ж… - я решительно встала. -
Если так, то я вновь могу отправиться в дорогу…
- ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ ЗДЕСЬ. Я не отпущу
тебя больше ни на шаг отсюда. Время ещё есть. Мы можем всё
исправить!
- Я не могу выполнить твою просьбу.
Пусть знаю о нём всего несколько дней, но уже люблю его. Столько
раз представляла нашего с тобой первенца… И не откажусь.
Он тоже встал и подошёл ближе. Так,
что мне пришлось запрокинуть голову, глядя ему в лицо, а его
дыхание касалось моих губ. Сильные, большие ладони легли на мою
талию, притягивая к его телу так, что между нами и лист бумаги бы
не прошёл.
- Я не потеряю тебя тоже, - пообещал
он вдруг с такой яростью, что моё сердце сильно сжалось, и приник к
моим губам в поцелуе.
Затухающим сознанием я уловила вот
это «тоже», но дальше король опустил меня на свою большую постель
со шкурами каких-то животных и заставил забыть не только об этих
словах, но обо всём на свете.
Никогда прежде он не был таким
жёстким и нежным одновременно. Никогда не касался меня с такой
неприкрытой жадностью, будто бы эта последняя ночь, что мы проводим
вместе. А утром, когда я проснулась на его ложе, сладко потягиваясь
из-за приятно ноющих мышц, обнаружила, что в комнате совершенно
одна.