Иосиф Виссарионович весь день был занят работой и на посторонние
размышления времени у него особо не было. Лишь пару минут он утром,
перед тем как принять третью таблетку, подумал, а не хочет ли его
эта девочка отравить – но, вспомнив рассказы Берии, покачал
головой, как бы смеясь на своими мыслями, таблетку проглотил и
забыл об этом на весь день. Ну а вечером время у него появилось. И
появилось время подумать и над тем, что же, собственно, делает эта
странная… нет, удивительная девочка. И откуда она вообще
взялась.
Лаврентий Павлович на последний вопрос ответа не знал, а вот что
она вообще делает…
– Как я уже говорил, – делился с Иосифом Виссарионовичем
полученными сведениями Лаврентий Павлович, – она очень сильная и
выносливая. Есть свидетели, неоднократно видевшие, как она на руках
таскала мужиков весом под сто килограммов, и при этом не то что не
запыхивалась – она тут же делала им операции, то есть у нее даже
руки не устали. Паша Судоплатов мне говорил, что никогда в жизни не
видел человека, умеющего так стрелять: руки у нее при стрельбе были
неподвижны как стальные балки. И она этими руками может, я думаю,
не только людей оживлять, но и… обратно. Всех врачей, которых она
учила запускать остановившееся сердце хитрым ударом, предупреждала,
что делать так можно лишь будучи уверенным, что сердце уже не
работает. Потому что таким же ударом его и остановить легко. То
есть она знает, как его остановить, точно знает. И я уверен, что
проделывала она такой трюк неоднократно.
– И кого же она так убивала? Голованова?
– Все наши специалисты, изучавшие ее дело, считают, что зачистку
криминала в Коврове в сорок третьем она провела. То есть улик ни
малейших у нас нет, да и вряд ли мы их хоть когда-нибудь отыскать
сможем… но просто больше некому. Но если это она – в чем лично я
вообще не сомневаюсь – то остается лишь позавидовать ее
хладнокровию. Мои ребята ненавязчиво в городе народ опросили, так
вот: никто не заметил, что эта Таня тогда вела себя хоть самую
малость не так, как обычно. По крайней мере аппетит у нее не
пропал.
– Так почему же…
– Должен заметить, что все, кого… кто в Коврове тогда был убит,
были редкостными мерзавцами и по закону военного времени подлежали
минимум расстрелу на месте.
– Минимум?
– Это я оговорился… но лично я бы их вообще на кол посадил.
Неважно, мы сейчас о гражданке… о товарище Серовой говорим.