Иосифа Виссарионовича больше всего поразил тот факт, что устроив
такое разбазаривания народного добра ленинградские руководители
получили взяток всего около трех миллионов…
Берия, который в последние дни активно вмешался в расследование
(второй секретарь обкома Капустин, как выяснилось, оказался
британским шпионом), пришел к Сталину с докладом:
– Я тут немного Абакумову помог разобраться со шпионами. Очень
интересная картина вырисовывается…
– Виктор Семенович мне еще в августе докладывал о шпионе в
Ленинградском обкоме. Вам удалось обнаружить что-то новенькое?
– Кое-что – да. Там на расстрел больше двух десятков товарищей
наработали: знали ведь, суки продажные, что шпиону информацию
сливают, но за мелкие подачки душонки свои вонючие продали и не
поморщились. Сами признались, мрази.
– Ну, что сами признались – это не доказательство.
– Доказательство. Вы уж извините, Иосиф Виссарионович, но я был
вынужден использовать специальные методы допроса…
– Тем более не доказательство.
– Да не эти! Я к допросам привлек нашу девочку…
Сталин мгновенно вспомнил соответствующий фрагмент давешней
беседы с Лаврентием Павловичем:
– Как я говорил, в качестве врача она вообще чудеса творит, и ей
абсолютно безразлично, перед ней наш боец или немец. Она всех
вылечивает, но есть один момент не совсем понятный. Она довольно
много немцев – причем после того, как они выздоравливали –
передавала в НКГБ. И передавала их с подробным описанием
преступлений против советского народа, которые те совершали. С
подробным описанием где, когда и как эти сволочи убивали и мучили
советских людей. Злодеяния эти в сопроводиловках описывались так,
как будто эта девочка там рядом стояла и все, что видела,
записывала. А на вопрос наших сотрудников, откуда дровишки, она
говорила, что немцы ей сами все подробно рассказывали…
– Что-то я не очень представляю ублюдка, подробно описывающего
свои преступления, тем более маленькой девочке.
– Я тоже, да и следователи наши поначалу сомневались. Но она не
просто говорила, она несколько раз следователям это показывала. По
ее словам человек, отходя от наркоза, в какой-то момент становится
очень разговорчив и, что особенно важно, не в состоянии говорить
неправду. Просто момент это очень короток, а она мол, может его
точно определить. Как – рассказать не в состоянии, да и, говорит,
кто не умирал, тот просто этого не поймет. Но факт имеет место
быть: человек рассказывал все и с такими подробностями, что просто
диву даешься. А еще у нее и память феноменальная: она просто
слушала, а на бумагу все потом переносила, по памяти. Мы проверяли:
она может через сутки, а то и больше, по памяти дословно
пересказать двухчасовой разговор с пятью-шестью собеседниками.
Правда, говорит, что дня через три-четыре она все это полностью
забывает – но если успевает что-то зафиксировать, то мы можем быть
уверены, что ни малейших ошибок она не допускает. Мы позже с этими
немцами поработали: все, что Серова о них нам сообщила, было
правдой, причем до малейших мелочей…