Женщина протянула руку у шее Иосифа Виссарионовича, зацепив при
этом рукавом лежащую на столе авторучку – которая со странным
звоном упала на пол. Иосиф Виссарионович машинально поглядел на то
место, куда она упала и ничего не увидел. А когда снова поднял
глаза, то обнаружил, что в кабинете никого нет.
– Померещится же такая чушь! – недовольно подумал он. Но вдруг
заметил стоящую на столе небольшую прозрачную коробочку с
таблетками. Коробочка прижимала клочок бумаги, на котором он
прочитал: «одну утром, одну вечером и третью утром послезавтра. До
встречи!» Он еще раз, более внимательно, оглядел комнату: в
кабинете точно никого больше не было. Но коробочка с запиской со
стола не исчезли…
Утром товарищ Сталин проснулся в очень хорошем настроении.
Потому что впервые за несколько последних лет у него ничего не
болело, а он еще и выспался прекрасно. Но потом он вспомнил о
вчерашнем визите…
Она сказала, что про ее он ничего не знает, но, скорее всего,
они тут сильно ошибалась. Товарищу Сталину по должности положено
знать очень многое, тем более о таких… странных личностях. Что там
Лаврентий про нее рассказывал?
– Только хочу сразу предупредить, – начал тогда свой рассказ
Берия, – поначалу будет информация сугубо медицинская, но без нее
вообще ничего понятно не будет. К тому же большая часть этого
медицинского из ее же рассказов известна стала, но всё то, что
смогли врачи наши проверить, полностью ее слова вроде бы
подтверждают. Итак, начнем. Сначала – установочные данные. Девочка
Татьяна Васильевна Серова, родилась в деревне Некрасовка Рязанской
области третьего марта тридцатого года. В документах в госпитале ей
год прибавили, но об этом потом. В семь лет из-за смерти матери –
отец ее еще до рождения дочери погиб – девочку взяла тетка,
проживающая в Пушкине под Ленинградом. С началом войны тетка
перебралась в Ленинград, где устроилась на работу в полевой
госпиталь. Осенью сорок второго госпиталь разбомбили и девочка
осталась круглой сиротой. Установить, где она жила до конца
февраля, не удалось, а в феврале ее отправили в эвакуацию, и на
станции Ковров сняли с поезда поскольку она уже почти умирала. И
вот дальше начались чудеса. Но о чудесах чуть позже, сначала с
установочными данными закончу. Так вот, рост сейчас – как и в сорок
третьем – метр сорок восемь, вес – сорок четыре килограмма, это
сейчас, а в сорок третьем и тридцати не было в связи с голодом и
дистрофией. В сорок четвертом было замечено, что девочка необычайно
сильная и невероятно выносливая.