— Мне нужен, — пожал я плечами. — Раз никому теперь до Ленина
дела нет. Коммунист я, отец, понимаешь?
Дед внимательно посмотрел на деньги, головой замотал.
— Не надо пацан, не лезь, у тебя вся жизнь впереди. Еще
погеройствуешь.
— Так жизнь, дед, надо прожить так, чтобы не стыдно было. Бывай,
отец.
Я улыбнулся, положил деньги на прилавок, там было больше, чем
нужно. И подкидывая бюст Ленина в руке пошел дальше.
— Пирожки, беляши, чебуреки! — кричала толстая женщина, грохоча
угловатой тележкой.
— Горячая кукуруза! — подпевал мужик тоже с тележкой, на которой
стояла обернутая тканью кастрюля.
Я сначала хотел подойти к женщине, но приметил вывеску
пельменной. Туда зашли те самые два сотрудника милиции, явно
перекусить. Если я не хотел травануться — надо идти в эту
пельменную, местные знали самые лучшие места. Менты где попало
жрать не будут.
— Парень! — окликнули меня.
Я обернулся и увидел, что дед бежит ко мне, бросив свой
товар.
— Ты сдачу забыл, бюст же пять тысяч стоит... — запыханный, он
протянул мне сморщенную ладонь с деньгами.
— Не надо, я отвел его руку.
— Тебе как хоть зовут? Спасибо хоть сказать.
— Володя.
— Спасибо тебе Володя... дай бог тебе ангела хранителя, —
подрагивающей рукой дед меня перекрестил, в его глазах блеснули
слезы. — А говорят молодежь никудышная пошла. Врут люди.
Я зашел в пельменную. Почти все столики заняты. Во всем зале я
нашел единственное свободное место, которое пустовало потому, что
за ним ютился бездомный в синей шапочке-петушке и рваной
синтепоновой куртке. Слишком теплой, для такой погоды. В Москве
почти жара стоит, бабье лето во всей красе. Бездомный жевал хлебную
корку, надувая щеки, и обсасывая пальцы беззубым ртом. Рядом с ним
ни души, карантинная зона прям.
Боковым зрением я приметил, как два зашедших мента, уже успевших
сделать заказ и занять столик, разговаривают с подошедшей
кассиршей. Та тыкала пальцем на бездомного. Понятно, кому
понравится, что вокзальный бомжара распугивает посетителей. Многие,
зашедшие вслед за мной, видя, что в зале нет других мест, попросту
разворачивались и уходили. Один из ментов оторвался от еды и,
ковыряясь спичкой в зубах, направился к бомжу.
Я пошел к прилавку, чтобы заказать пельменей. Взял порцию,
продолжая наблюдать за тем, как развивались события дальше.
Бездомный вжался в стул, когда к нему подошел патрульный. И судя по
всему, выходить не хотел.