Тамада несмело взял у меня из рук микрофон. Его прическа а-ля
Элвис теперь уже не топорщилась, а повисла безвольным
гребешком.
— Уважаемые гости! — попробовал он разрядить обстановку. —
Помните, зачем мы сегодня здесь собрались! Сегодня день рождения
Анато...
Но уважаемые гости его вмиг освистали и закидали его
апельсинами. Никто вдруг сразу не захотел вспоминать повод
сегодняшнего праздника. Что и требовалась доказать — я был для них
лишь выгодным и нужным человеком, не более.
А куда делись мои настоящие друзья? Как-то подрастерял их за
свою бурную жизнь. Вот помню, в девяностых мы неразлей вода были.
Брат за брата. Каждый друг за друга порвать был готов. А сейчас?
Кто спился, кто в бизнесе погряз, у кого жена и дети, или вообще —
ипотека... Вот если бы было можно, начать сначала...
— Слышь, Толян, — ко мне подошел Иван Иваныч и взял за пуговку
на груди. — Ты это, не серчай... скажи, ты действительно продал
компанию?
— Формально, нет еще, — хмыкнул я. — Сам понимаешь, с кондачка
такие дела не делаются. — Завтра подпишу остальные бумаги и гуд
бай.
— Завтра? — в глазах ушлого воротила блеснул огонек. — Слушай,
пойдем бухнем! А? Все-таки днюха у тебя.
— После пятидесяти не люблю днюхи отмечать, — я убрал его руку
со своего плеча. — Прощай, Ваня... ищи другого лоха для своих
мутных делишек.
— Зря ты так, — скривился тот. — Принял решение, даже не
посоветовался со старшими товарищами.
— За советом я к тебе приду, когда буду туалетную бумагу
выбирать. Помягче, чтобы была, — капнул я ядом, намекая на недуг
Иваныча, которого он страшно стеснялся. Оно и понятно, геморрой
никто не хочет афишировать.
— Да я тебя, сука!.. — выдохнул тот, замахнувшись, но ударить не
решился.
Зато я подхватил кисть Иваныча и вывернул ее. Тот послушно
согнулся за своей рукой, но надо отдать должное — не завыл, а лишь
заскрипел зубами.
— Не стоит Ваня... — я наклонился и прошептал ему на ухо. —
Давай просто спокойно разойдемся. Я тебе на новый год открытку
пришлю...
Краем глаза я уже видел, как к нам спешат мордовороты
Иваныча.
— Пусти-и... — наконец выдохнул он, уже не смог терпеть боль от
заломленной руки.
— Прощай, — я оттолкнул его чуть от себя. — Жди открытки,
короче...
Я развернулся и пошел прочь.
Иваныч что-то проскрежетал вслед. Что именно , я не расслышал,
но показалось, что-то вроде, мол, еще попробуй доживи до этого
самого нового года...