Еще и в душ сам полез, глупец.
Вещей у него было мало, но за такого молодого раба в расцвете
сил Семен всерьез рассчитывал получить от имперцев тысяч двадцать,
не меньше.
Но вот то, что произошло дальше, обещало куда более радужные
перспективы!
— Митяй! — вскрикнул заведенный Семен, как только гудки в трубке
сменились на вздох его приятеля.
— Для тебя старший сержант Митяй, — со смешком в голосе
напомнили ему, — ну чего хотел. Я думал, мы уже все обсудили по
твоему заказу.
— Обстоятельства изменились, — взяв волю в кулак, буркнул Семен,
— цена тоже.
— Не наглей, братуха, — построжел старший сержант, — мы ведь
можем и вообще тебе ничего не платить. Много ты протянешь на
доходах со своей халупы?
— Да ты не понял, — обиженно хмыкнул Семен, — он не простой
беглец, а одаренный!
— Хм, ты ж сказал глаза обычные.
— Глаза-то да, но на него не подействовала усыпляющая вода. Он
принимал душ тридцать минут и хоть бы хны...
— Может, ты забыл включить артефакт?
— Ты меня за идиота не держи! — сорвался голос у Семена, — не
первый год работаем. А еще на него не сработал парализатор,
встроенный в стойку. Тот облокотился на него и даже не
поморщился!
— Занятно... одаренный беглец без кланового амулета и
документов. Откуда он говоришь?
— Не знаю, он не сказал. Но в городе я его раньше никогда не
видел. А еще он задает странные вопросы.
— Хорошо, я подготовлю оперативную группу. Он сейчас у себя?
— Нет, ушел в «Уткин Гвоздь», — слегка виновато ответил
Семен.
— Да че ж ты его отпустил! Его ж там грохнут! А если
сбежит?!
— Не сбежит, он ночь оплатил и вещи в номере оставил. Я
проверил.
— Ладно, утром будем у тебя. Если все так складно, как ты
говоришь, то дальше ты будешь вести дела уже со старшиной Митяем!
Залетный стихийник без документов весьма ценный раб... отник! —
хохотнул старший сержант собственной шутке, — заодно артефакт в
твоей халупе заменим. «Слеза виверны» даже стихийных водников
должна класть в сон только так.
— Заряд подвыдохся, наверное, — согласился Семен, — но он вообще
бодряком убежал. Даже радовался и был в два раза энергичнее, чем до
душа!
— Пусть, пусть порадуется в свою последнюю свободную в жизни
ночь, — засмеялся Митяй и, попрощавшись, повесил трубку.
А Семен продолжал радостно нарезать круги по подсобке. Его
сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Ведь утро он собирался
встретить богатым.