– Он сказал, что дорога в Преисподнюю
вымощена благими намерениями, а в Рай – благими делами. И если ты
уверен в том, что совершаешь благо, то бояться Преисподней нет
смысла.
– Не так вы меня поняли. Я не боюсь
угодить в Преисподнюю, – мотнул головой. – Даже если к исходу жизни
окажусь там, буду вариться в дьявольских котлах с чувством
исполненного долга. Таков мой путь, человек, и я уже давно следую
ему неукоснительно.
Саймон оперативно перевел ему
сказанное, и брови мужчины медленно поползли вверх. Знакомая
история. Не только он считает меня отбитым на голову.
– Спроси, способны ли они сами
позаботиться о себе, если я их оставлю, – поинтересовался ради
приличия, вытирая окровавленный клинок о внутреннюю ткань своего
одеяния. – А еще, известно ли им местонахождение тех, у кого их
купил Ваккас. Я привык завершать то, что начал, – убрал
относительно чистый клинок в ножны. – Так что пусть расскажет всё,
что ему известно. Догадки тоже сойдут.
– Позаботиться они о себе способны, –
спустя некоторое время перевел рыжий. – А вот насчет места, где их
приобрели…
Раб красноречиво указал пальцем в
сторону запада и быстро затараторил.
– …база работорговцев где-то там, –
наскоро принялся транслировать Саймон, – …среди руин заброшенного
города, в храме Шукассы.
– Шюкасса, да-а-а, – огладил мужичок
свалявшуюся колтунами бороду.
– Он точно не знает, насколько далеко
она располагается отсюда, но однозначно в той стороне. Возможно,
придется потратить несколько дней на то, чтобы добраться до нее, и
отыскать ее сложно. Из-за стремительного опустынивания все дороги
туда уже занесены песком, поэтому…
– …поэтому нам придется немного
задержаться.
Опустил взгляд на женщину в
лохмотьях, неожиданно подбежавшую ко мне, упавшую передо мной на
колени и вцепившуюся в ногу. Сальные волосы прикрывали ее лицо, и
даже их черты сложно было разобрать. Она о чем-то запричитала, и
Саймон принялся переводить сразу же, в процессе.
– Ее зовут Кенна. Услышала, что вы
собираетесь отправляться к тем людям, которые продали ее господину
Ваккасу. И если у благородного господина будет возможность, пусть
он отыщет ее сына. На вид семь лет, черные курчавые волосы, зовут
Айвар. Она уверена, что мальчик всё еще у них. Продавать его они не
захотели, потому что у того зоркий глаз и талант к стрельбе.