Чую.
– Да, – честно ответила я, – но не на
птиц.
Принц рассмеялся. Вдруг раздался
громогласный звук лиры. Безликий голос произнес:
– Принцесса Аврора прошла
испытание на милосердие.
Эриан нарочито медленно похлопал в
ладони. Я недоуменно посмотрела на него.
– Это была проверка? – спросила
я.
Он усмехнулся.
– Кто знает, кто знает…
Принц повернулся к слугам:
– Отпустите голубей.
И не глядя на меня, развернулся и
пошагал прочь.
Несчастных птиц отпустили, они
взвились в воздух и разлетелись по улицам города. Я же, испытывая
странное удовлетворение, побрела во дворец.
Лгал ли принц, когда выдвинул такое
условие? Возможно, я совершила ошибку, опустив лук…
Эриан был прав. Я злая. В душе
каждого, кто в детстве столкнулся с голодом, равнодушием и
одиночеством, появляется тьма. Она полна злобы и слез. Кого-то эта
тьма убивает, кому-то, как мне, дает сил.
Ребенком я была зла на весь мир, всех
людей… Но никогда моя ненависть не касалась животных и птиц. Голуби
понимали меня куда больше, чем многие люди. Они тоже знали, каково
это – искать хлебные крошки, чтобы протянуть еще один день.
Я не могла их убить. Свою темную силу
я намеревалась после инициации направить против людей, а не
животных.
В моей комнате было пусто, а
зеркальце плавало в воздухе, ожидая меня.
– Поздравляю, о, принцесса, –
прошелестело оно, – ты прошла первый этап нашего отбора.
– Кто еще прошел этап? – я устало
рухнула на кровать и стянула туфли.
– Лишь вечером весь список
огласят…
Я кивнула. Надо бы чуть передохнуть и
выяснить, как остальные проходят отбор. В мою дверь робко
постучали. И где опять носит Элису? Не горничная, а
перекати-поле!
Ругаясь, я поднялась с постели и
босая пошлепала открывать. За дверью стояла Мила. Пухлые щечки
розовели, а голубые глаза восторженно блестели.
– Привет. А я тебе пироженки
принесла, – сказала она, и без приглашения вошла внутрь. Черт
побрал бы этих принцесс!
– Чего тебе? – я скрестила руки на
груди, всем своим видом давая понять, как ей не рада. Мила,
кажется, этого не замечала. Она положила пирожные на стол, спокойно
села в кресло, подперла подбородок руками и произнесла:
– Ну, рассказывай!
Я в недоумении уставилась на нее.
– Что рассказывать?
– Какой он? – в глазах Милы блестел
нездоровый интерес, – Эриан теперь сильно изменился, и мне хочется
узнать, какой он. Расскажи, пожалуйста.