Хорошо бы сейчас в санчасть и в постель, да… или хотя бы
раздеться, а голову как раз от солнца мокрой одеждой прикрыть. Но
снимать с себя что-то, когда внизу блеют козлоногие — нет! Даже в
тень отойти не могла, смотрела, боясь, что они всё-таки решатся и
побегут наверх.
И поэтому увидела, как один из бегающих подкинут был чем-то. Его
как воздух ударил. Взвизгнул коротко, совершенно по-поросячьи,
мешком упал и более не двигался. И ударил его не воздух. В спине
торчала стрела.
Боже, как они заорали, как забегали! Некоторые сталкивались —
выглядело бы комично, кабы не то обстоятельство, что раз в секунду,
наверное, один из них подпрыгивал и падал. Иногда неживым, а иногда
корчась, недостреленный. У козлоногих луков не было, только
дубинки, и невидимый лучник, наверное, половину их расстрелял
прежде, чем они разбежались и скрылись в кустах.
Это было кстати. У меня появился отличный шанс. Свезло сказочно.
Само собой, усугублять уже сделанные глупости новыми я не
собиралась. Знакомиться с невольными спасителями не стоило, и
оставалось надеяться, что козлоногов они поубивали по личным
мотивам, а что они кого-то наверх загнали, стрелки не догадаются.
Надо было спрятаться, пересидеть, пока лучник или лучники уйдут, и
постараться добежать до флайера.
Забралась (наконец-то!) в тень и притихла, стараясь не
шевелиться. Того, что происходило внизу, не видела. Только высокое
небо, да шорох ветра в скалах, да верещание каких-то птичек,
чёрными стрелами носящихся в синеве небесной. Красиво всё-таки.
Жаль, что мне так икнулась красота этого места, и что мирный шорох
ветра и крики птиц мешаются с визгом раненых сатиров. Но визжали
они недолго: крики один за другим обрывались, и я поняла, что это
значит. Их кто-то добивал.
Веры в господа во мне нет, но в тот момент закрыла глаза и
помолилась Юрию, Первому и Лучшему, чтобы защитил во тьме и мраке
космоса от адских его порождений.
И обречённо услышала, как по камням стучат копыта. Что-то
поднималось наверх, ко мне. Метнулась к парапету, схватила камень и
замерла. До последнего надеялась, что не заметят. Но нет, копыта
стучали всё ближе.
— Эй, кто там? Не надо бояться, я разогнал свинорылых. Отзовись,
тебе нужна помощь?
Это точно был местный. Смысл сказанного понятен, но, если
отрешиться от транслируемого в мозг телепатически перевода, речь
его звучала певуче, красиво — и чуждо. Что ж, кидать камнями,
наверное, нет резона. У него лук. И помочь, как говорит, хочет.