Я судебный репортер. Судебные очерки и журналистские расследования разных лет - страница 23

Поднимается адвокат В. В. Бондаренко. (Потом я спрошу у Владимира Васильевича, почему он задал этот вопрос, вроде бы и не относящийся к его подзащитному Круглову, и он скажет: «Как вы не понимаете, что речь идет о тех негативных явления, которые осуждены съездом партии…»). Вопрос у Бондаренко к профессору тоже не из простых:

– Вот вы говорите, что руководство знало, министерство знало, а почему не знал коллектив? Почему вы в открытую не поставили вопрос перед всеми, что сына надо от наркомании спасать? Почему тайну из этого делали?!

– Да о таких вещах еще недавно было принято говорить шепотом да полушепотом… – Профессор говорит это сгорбясь и очень тихо. Его слова подтверждает и жена Рустэма Наиля Гатауллина, тоже врач: «Да, мы скрывали все от коллектива. Мы хотели как лучше…».

Да, они хотели как лучше… Они знали, что врач может взять наркотики только у среднего медперсонала – но боялись вынести сор из избы, поговорив начистоту с людьми, от которых зависело, чтобы ампулы не попадали к Рустэму… Нам от души жаль профессора, человека очень заслуженного, – когда он в зале суда скажет: «Как учитель сына, как отец и как его коллега, наконец, я желал для него совсем другого», – у многих в зале защиплет в горле. Но нам не менее жалко и Флориду Шацких, которая теперь надолго разлучена со своим маленьким четырехлетним Рустиком, и отца троих детей Мухамадиева, который не смог отказать в упаковке ампул сыну такого уважаемого человека, и сидящего на скамье подсудимых врача Круглова, и многих других, кто еще бы оказался втянутым, если бы органы не взяли уверившегося в безнаказанности Гатауллина-младшего с поличным…

И не случайно, словно подводя итог судебному разбирательству по шестой больнице, судья Жукова сказала:

– Наверное, если бы вы открыто поставили вопрос о Рустэме Гатауллине и поговорили с коллегами начистоту, может быть, и не сидел он – и все эти люди – на скамье подсудимых…

Ответить на это справедливое замечание ни профессору, ни многим в зале было нечего.

Вот как было сверстано окончание очерка в следующем номере газеты за 5 мая 1987 года, №102 (5521).

Нас могут спросить, зачем мы пишем о неоконченном судебном процессе – ведь не можем сообщить, какой последует приговор… Конечно же, только суд может решить, кого и по какой статье наказать. Наша же задача другая – привлечь внимание общественности к определенному кругу проблем. Основатель Советского государства В. И. Ленин писал: «Улица интересуется не только тем, даже не столько тем, – обидой, побоями или истязаниями будет признано данное деяние, какой род и вид наказания будет за него назначен, сколько тем, чтобы до корня вскрыть и публично осветить все общественно-политические нити преступления и его значение, чтобы вывести из суда уроки общественной морали и практической политики» (ПСС, т. 4, стр. 407—408).