Именно поэтому, хоть Один и хотел проучить самоуверенного и самодовольного великана, но смерти ему не желал.
– Твоя ошибка, Вафтруднир, в том, что при всей твоей мудрости ты не всегда можешь разглядеть черту, за которой твоя уверенность в себе переходит в слишком высокую самоуверенность, и тогда ты теряешь контроль над ситуацией, – назидательно сказал Один.
– Твоя правда, великий и могущий отец богов, – понуро отвечал великан.
– Я сохраню тебе жизнь, если ты поклянёшься сохранить в тайне моё пребывание в ваших землях.
– Клянусь, – тут же, не задумываясь, пообещал великан.
– Смотри, если нарушишь свою клятву, моё копьё Гунгнир поразит тебя в любом месте, в каком бы мире ты ни находился, – опять назидательно и строго сказал Один, – но это ещё не всё. Если хочешь сохранить свою голову, скажи мне, какую цену запросит Мимир за глоток из источника Мудрости, который он охраняет?
– На этот вопрос я как раз могу ответить – он попросит твой правый глаз, – отвечал Вафтруднир.
– А может, Мимир согласится на меньшую плату? – вопрошал великана Один.
– Нет, на меньшую плату Мимир не согласится. Поверь моему слову, Великий Один, многие приходили к нему за глотком из источника Мудрости, но ещё никто не решился заплатить цену, которую просит Мимир, и я, Вафтруднир, в их числе.
Один стоял в раздумье: «Может, еще о чём спросить великана? Если я испью глоток из источника, то все остальные ответы на свои вопросы я получу сам, поэтому я только теряю время с великаном, пора его отпускать», – подумал Один.
Великан с нетерпением поглядывал на ВсеОтца, думая, что ещё от него надобно Великому Одину, но Один в раздумье молчал, и наконец великан не выдержал и спросил:
– Я ответил тебе, великий бог, на твой вопрос, не терзай же меня более неведением моей судьбы – либо отпусти меня и позволь мне следовать своим путем, либо отсеки мне голову.
– Я не желаю тебе смерти, но помни мой тебе урок, не усвоишь – твоя самоуверенность когда-нибудь тебя погубит, – вновь назидательно и строго проговорил Один, – езжай с миром, – добавил ВсеОтец.
– В нашем мире о тебе рассказывают как о жестоком, свирепом и не имеющим жалости властителе. Жаль, что ты запретил мне рассказывать о тебе, я бы опроверг эти слухи, – сказал великан, садясь на своего огромного оленя.
– Я строгий, но справедливый, – только и ответил Один. – Езжай с миром, – ещё раз добавил он.