Знала ли она, что сына прекрасного родит и отдаст его на растерзание людям или неведомо ей это было? Да и как угадаешь, кто из всех ее сыновей станет тем единственным о приходе, которого в этот мир так долго и упорно все говорят. Чаще всего свой взор она на Андрея обращала, он самолюбив и честолюбив, так хорош и обаятелен, и доказал, что своего всегда добьется. До добившись, как -то сразу уходит в сторону и теряет интерес к своим завоеваниям. Много раз она говорила ему о том, что нельзя быть таким беспечным, что завистники, и те, у кого он отнял что-то ценное, вряд ли станут с этим мириться, жизнь – борьба, до бесконечности. Но он ничего такого и слушать не желал, а только по-своему жить собирался, никто ему не указ. Александр. Она почему-то боялась в этом смысле о нем думать. Как-то тревога душу ее обвивала странной пеленой, когда она взирала на него спокойно и радостно. Остальные пока еще малы, и много воды утечет прежде, чем что-то определенное о них сказать можно будет.
Но чаще всего в снах ее, то спокойных то тревожных приходил к ней отец ее. И она с тревогой думала о том, что он хочет покинуть ее на земле и на небесах, или зовет ее куда-то в неведомую даль. Но она не понимала, как можно бросить сыновей, пока ты еще жива, и в монастырь к призракам уйти? Они не поймут этого, когда женщина отмаливала своего ребенка и готова была со всеми духами сцепиться – это одно. Но чтобы ради бога от сына отказаться, монахиней стать – странно все это было.
Вот потому на прощание он неожиданно и вызвал ее призрак, когда Демон уже не ожидал от него никаких подвигов. Она перед ним стояла и молча слушала все, о чем он у нее спросить хотел:
– Почему ты к богу ушла и живьем себя похоронить хотела? Ведь мужу и сыну ты в то время нужнее была.
Но она стояла совершенно спокойная и не произнесла ни единого звука, уверенная в своей правоте. А чего он хотел, бес знал, насколько люди, особенно женщины, бывают упрямы, чаще всего они ничего никогда не хотят объяснять, а иногда и не могли объяснить происходящего. Для кого-то это было самоотречение и подвиг, он же считал просто слабостью и глупостью. Вот и поди разбери, кто прав, кто виноват