Вот какие примеры изменённой и патологической формы опьянения описывает Ю. Л. Мучник:
«Молодой человек И., 19 лет, студент первого курса технического вуза, не злоупотреблявший спиртными напитками, возвращался вечером домой после празднования дня рождения своего приятеля. На празднике выпил значительное количество разных спиртных напитков, но почти ничего не ел.
Проходя по улице в центре города мимо дома, закрытого на капитальный ремонт, увидел незаколоченную дверь и зашёл внутрь. Пустые комнаты с оборванными обоями, брошенные старые вещи вызвали ассоциации с фильмами о войне. И. стал представлять себя во время войны, «как бы играл», но настолько увлёкся этой игрой, что стал швырять в окна пустые бутылки и обломки кирпичей. В результате повредил несколько автомашин, стоявших на улице у дома. Наряду милиции, приехавшему его задержать, оказывал сопротивление, называл их «немцами», «фашистами». Но когда пьяного доставили в отделение милиции, нелепостей в поведении он не обнаруживал, поэтому был оставлен до протрезвления с последующим осмотром психиатром. Во время беседы с врачом был абсолютно адекватен, осознавал, где находится и как здесь оказался. Достаточно подробно вспоминал о вчерашних событиях и имел к ним критическое отношение – называл своё поведение «глупостью», «захотелось в войну поиграть». На физическом уровне сохранялись последствия острой интоксикации алкоголем: бледность, тошнота, слабость и общее плохое самочувствие.
Данный случай можно расценить как изменённую форму опьянения, развившуюся у незрелой личности».
Примеры патологического опьянения встречаются достаточно редко и рассматриваются преимущественно при проведении судебно-психиатрической экспертизы, в связи с совершением особо опасных действий. В случае, приведённом ниже, к счастью, никто серьёзно не пострадал.
«Мужчина 26 лет, профессиональный фотограф, всегда был умерен в употреблении спиртного. Летом, в период максимальных рабочих нагрузок, так как фотограф работал преимущественно на улице с туристами, получил приглашение на свадьбу к своему близкому другу. В качестве подарка друг попросил сделать серию хороших фотографий. Отработав целый день и не заезжая домой, фотограф со всей аппаратурой поехал на свадьбу. Целый день он почти не ел, но и в ресторане поесть как следует не удалось и выпил-то не больше одного фужера шампанского – большую часть времени фотографировал, стремясь сделать художественно интересные фотографии. Возвращался домой поздно, испытывал усталость и тревогу за дорогую аппаратуру, которая находилась при нём. В трамвае показалось, что случайные попутчики выглядят подозрительно, „что-то замышляют“ и поэтому вышел на первой же остановке и поймал такси. В машине страх усилился, таксист также не внушал доверия, казалось, что за ними специально едут какие-то машины. Чувство опасности, исходящей от окружающей обстановки, всё более усиливалось, появились мысли, что его непременно должны убить. Поэтому, когда машина притормозила на перекрёстке, мужчина выскочил из такси, бросив сумку, и скрылся в каком-то сквере. Остальное в памяти сохранилось нечётко: казалось, что за ним кто-то гонится, слышал угрозы в свой адрес, а когда стало светать, обратился к проезжавшему наряду милиции с просьбой защитить его от преследования. В отделении милиции фотограф стал делать заявление об „ограблении“, но характер обращения вызвал сомнения у следователя, и был приглашён психиатр. В ходе осмотра было установлено, что у пациента с психостеническими чертами характера на фоне переутомления и психического напряжения после приёма небольшого количества алкоголя развился острый, чувственный бред преследования. В пользу патологического опьянения говорило то, что явления опьянения были мало выражены и симптомы болезни исчезли после прекращения действия алкоголя. В болезненный период сознание было нарушено, и воспоминания носили фрагментарный характер».