* * *
Эдуард был, как всегда, спокоен и подтянут, чуть иронично смотрел на губернатора.
«Циник, – недобро подумал Садальский, – потрошитель из Чубайсова племени».
От злости губернатор забыл, сколь многим он был обязан Чубайсу. Нутряная злоба поднималась из самых глубин.
– Зачем ты подстроил дебаты с этим разбойником Соловьем? – почти прорычал губернатор. – Ты в своём уме?
– Вы победите, – решительно заверил Эдуард, – вам нужна красивая победа, нокаутом. Этот полубезумный Нерон сыграет немого Герасима. Эксперты будут за вас.
– Зря я связался с вашей фирмой, – не слушая Эдуарда, запричитал губернатор, – в советское время ты бы положил у меня партбилет.
– В советское время выборы были без выбора. Вы ведь и слыхом не слыхивали о политтехнологиях. Тёмное Средневековье, возомнившее себя передним краем прогресса.
– По крайней мере, честнее, чем сейчас, – слегка успокаиваясь, с сарказмом возразил губернатор. – Люди хоть догадывались, что их обманывают, умные даже знали наверняка. Что это такая советская игра. А сейчас избирателей просто разводят как лохов. Та же игра, та же партия бюрократии, только хитрее и название новое: многопартийность. Что, ваши политтехнологии – это и есть демократия? Вот что, – вдруг сказал губернатор очень решительно, – никаких теледебатов не будет. А как – это твоё дело… Ты заварил эту кашу, ты и расхлёбывай. Иначе пропущу через блендер…
– Я так думаю, – возразил Эдуард, – вы изменили бы своё мнение. Я хотел довести комбинацию до логического конца, но у вас, к сожалению, сдают нервы. Придётся изменить сценарий, хотя это чревато. На теледебатах будет капитуляция…
– Чья? – прохрипел губернатор, наливаясь кровью.
Эдуард никогда не видел его таким. Политтехнолог испугался, что вот сейчас Садальский упадёт от инсульта – и всё… Вот он, наркотик власти. Тогда всё пойдёт прахом. Издёвка фортуны – победа Соловья… Соловей – единоросс… Сколько раз Россия ходила по краю пропасти…
– Капитуляция Соловья, – поспешно произнёс Эдуард. – У нас с ним всё твёрдо обговорено. В самом начале теледебатов он вас поздравит с победой и отдаст вам свои голоса…
– А если какой-нибудь фортель?.. – недоверчиво спросил Садальский.
Эдуард обратил внимание: руки у губернатора тряслись, он всё ещё тяжело дышал. «Нельзя так напрягать властолюбца, – подумал Эдуард, – надо с ним поосторожнее… Слабый материал. А говорили – секретари обкома крепкие люди. Гвозди можно делать из этих людей. Измельчала порода. Построил виллу, без конкурса отдал под застройку сыну лучшие земли. Теперь его мучают страхи».