Мы потащились в отдел часов. Там-то все и должно было случиться!
– Смекнул? – спросил Пень.
Я кивнул.
– Поставим все на четверть третьего, – повторил он на всякий случай.
Мы задумали завести все будильники так, чтобы они зазвенели и забренчали в одно и то же время. Пень это специально придумал – хотел меня повеселить. Он покосился на меня, желая удостовериться, что я благодарен ему за эту выдумку. Но я не больно-то радовался.
И все же Пень взялся за дело. Его пальцы действовали молниеносно. А мои меня совсем не слушались. Я тщетно шарил по задним панелям, пытаясь отыскать нужные кнопки.
Я стоял, зажав в руках диковинную звуковую бомбу с мордой Микки-Мауса, и перебирал кнопки настройки, когда Пень потянул меня за рукав куртки.
– Лассе, сматываемся по-быстрому!
– Сейчас. Вот только с этими закончу.
Пень ринулся прочь, а я так и остался стоять с тикающими часами в руках, пальцы бешено что-то крутили, секундная стрелка вертелась от нетерпения, ноги, казалось, превратились в два бетонных столба. Я никак не мог отделаться от этих проклятых часов.
Они зазвонили прямо у меня в руках.
Да еще штук двадцать будильников задребезжали одновременно, а несколько часов с радио начали передавать новости.
Меня всего затрясло от этих звуков. Казалось, уши не выдержат и отвалятся. Хорошо еще, что я нацепил этот накладной нос с завязками на затылке. Я прижал часы к груди, чтобы хоть курткой немного заглушить звук. Никакого толка.
Вдруг бледный продавец указал пальцем прямо мне в сердце.
– Вот он!
Тут я опомнился.
Я пустился наутек, прижав к груди дребезжащий будильник.
Боясь обернуться, я мчался мимо прилавков, расталкивая покупателей, которые посылали проклятия мне вслед. Я бежал к отделу нижнего белья, потому что именно в той стороне скрылся Пень.
Но его нигде не было.
Зато я приметил кого-то другого. Мама!
Она вынырнула прямо у меня перед носом. Рядом с ней был какой-то тип в кожаном пиджаке. На маме была поросячьего розового цвета искусственная шуба, которую отец терпеть не мог. Эти двое стояли вместе и рассматривали пару голубых трусов с розовыми и желтыми штрихами, словно кто-то опрокинул на них пакет присыпки для тортов. Этот тип в коже положил руку маме на плечо. Похоже, эти трусы предназначались вовсе не для папы. Он-то носит только кальсоны.
В самый последний момент я попытался было незаметно улизнуть с их глаз долой, но вместо этого угодил в стенд с трусами, и тот рухнул на дядьку в кожаном пиджаке. Тут мама увидела меня и как закричит: