– Я сыт по горло твоими выходками! – шипит Асп где-то возле моего левого уха.
– Да это не я!
Я тщетно пытаюсь справиться с мускулами живота.
– Ты что, думаешь, я олигофрен какой?
Он издает сухой смешок.
– Не знаю.
Я тоже подхихикиваю, хоть и не могу взять в толк, кем, он решил, я его считаю. Ну и влип я! Теперь и другие ребята начинают смеяться. А я так уже просто покатываюсь со смеху: вот бы свести все к шутке, чтобы избежать очередной стычки.
Господи, как я хохочу! Но, подняв глаза, замечаю, что никто больше не смеется.
Асп сверлит меня леденящим взглядом.
– Тихо! – орет он.
И тут мой желудок скручивает, словно судорогой. Я пытаюсь сдержаться, но тщетно. Ргы-ы! Что тут поделаешь? Такой уж мне желудок от мамы достался.
Асп зыркает на меня с отвращением.
– Извините, – бормочу я. – Это само собой вышло.
Но он явно не верит, что я не нарочно рыгнул.
– Вон! – шипит он и кивает в сторону коридора.
Ну вот – меня снова выгоняют из класса. Я уж и не упомню, сколько раз меня отправляли в этот унылый коридор, где рядами висят на вешалках куртки и гуляют сквозняки, а лампочка вечно мигает, так что кажется, вот-вот с ума сойдешь. Я же говорил, что с математикой у меня нелады.
Глаза все еще жгло от цифр, что таяли на классной доске. И чего он на меня напустился? Сколько ни старайся, результат один и тот же. В конце концов все равно выставят из класса.
Я уже поднялся с места, но тут вдруг Тина так решительно встала из-за парты, что свалился на пол планшет с изображением перелетных птиц, обитающих в наших краях. Эта невзрачная тихоня, на которую никто и внимания не обращал, вечно отмалчивалась, зато контрольные писала на отлично.
– Это не он начал! – заявила она.
Ну уж этого Асп не ожидал! Да и никто в классе. На миг лицо учителя застыло. Казалось, он не знает, что делать. Асп провел ладонью по голове и опустил руку – волос-то там не было.
– Не вмешивайся, Кристина, – сказал он.
Но девчонка не сдавалась.
– Это нечестно, – выкрикнула она срывающимся голосом.
В классе все просто рты поразевали. Я застыл как вкопанный. Все уставились на Тину. Щеки ее раскраснелись, а светлые волосы сверкали, словно ореол.
Похоже, Асп бы все сейчас отдал за жвачку.
– Садись, Кристина, – сказал он. – А ты, Лассе, отправляйся в коридор.
– Тогда и я пойду!
С высоко поднятой головой Тина вышла из класса. Она была похожа на Святую Люсию – только венка со свечами недоставало, казалось, ее несли те самые перелетные птицы, плакат с которыми она ненароком смахнула. Тина осторожно прикрыла за собой дверь. Мне даже стало жалко Аспа. Я мягкосердечный, мне всех жалко.