– Послушайте, а в чем я, собственно, провинился? – как можно дружелюбнее спросил Романов.
– На месте и разберутся в чем, – спокойно сказала тетка.
– Прекрасно, там все и выяснится, – уверенно сказал Романов. – А идти далеко?
– Недалеко, в Прачечный, – суровым голосом ответила тетка, – там быстро все решают.
Романов представил, как его заводят в кабинет Александрии Петровны, и та с усмешкой говорит ему:
«Ну что ж, голубчик, вы все-таки расскажете правду о своих намерениях в нашем городе?» Посещение Семиовражного отодвигалось на неопределенное время. Романов огляделся в поисках спасения.
– Вот ты мне скажи, – неожиданно спросила тетка, – пока мы тут с тобой идем-гуляем. Раз ты такой знаток.
Я слышала, у Милоедова, говорят, зуб бриллиантовый был?
– В рот не влезал, – рассеянно ответил Романов.
– А где ж он нынче, зуб-то, украли что ли?
Романов оглянулся – пожилой военный смотрел на него строго, а девушка настороженно, и оба были начеку.
– Зуб этот силу имеет, – сказал Романов, стараясь идти в ногу со Степанидой, чтобы та слегка ослабила хватку, и еще раз оглянулся назад. – Только где он теперь…
– Да ну, – недоверчиво сказала Степанида. – И где ж его спрятали?
– Просто так не найдешь. Мироедов в последний свой приезд его в фонтан бросил, но что за фонтан – неизвестно.
– В последний? Так и знала, наврал ты мне – не один раз Мылоедов твой приезжал! – торжествующе заявила Степанида.
Они повернули и уперлись в фонтан, вяло пульсировавший двумя струями – из мозаичной рыбы и из неудобно устроившейся у бортика русалки.
Степанида завороженно уставилась на рыбу, а Романов вырвался, в несколько прыжков догнал покачнувшийся трамвай и, устроившись на крюке для прицепа, умчался за поворот.
Сзади послышался свист – это взял старт пожилой военный. Зато девушка – Романов успел это заметить – не отрываясь смотрела на фонтан, а Степанида уже засучивала рукава.
Перед следующей остановкой Романов спрыгнул – пожилой военный, хоть и отстал, но еще держался в нескольких кварталах за ним. Романов усмехнулся и бросился в переулки. Там, не упуская из виду номера домов, на всякий случай поплутал и через несколько кварталов выбежал к Семиовражному переулку.
Здесь было тихо, за столиком уличного кафе под зеленым зонтиком сидел кругленький старичок и держал двумя пальцами кофейную чашечку тонкого фарфора. Облачен он был в светлый элегантный костюм, вместо галстука шею обвивал расшитый шелковый платок изумрудного цвета. Драконы на шелке сплетались с языками пламени, ими же исторгаемыми. На толстеньких пальцах старика сверкали разноцветные перстни, нежно-салатовые носки с мелким восточным узором вызывающе выглядывали из лаковых туфель.