– Вот я и говорю, – радостно кивнул Марат, и галстук переполз по столу поближе к чашке. – Понимаесь, я массасист.
– Кто? – удивился Романов.
– Массас, понимаесь, массас, – сказал Марат, яростно меся невидимое тесто. – Хось посвоносьник, хось мыссы, хось иголки. А вот эти все часки-джесвы – мимо меня. Мимо, понимаесь! Меня свекрось подвела, скасала – есь путевка на район.
– И как результаты? – осторожно спросил Романов.
– Надесда есть, – мрачно отрезал Марат.
Романов вдруг вспомнил рухнувшую витрину:
– Скажите, – он внимательно посмотрел на Марата, – у меня с утра было одно происшествие, и рядом оказалась… одна актриса. Вы с ней в клуб вошли…
– Засем говорись, – зашипел Марат, его лицо покрылось красными пятнами. – Засем?
Романов осторожно поставил чашку.
– Я хотел разобраться – она спасла мне жизнь, я думал, вы что-то знаете.
Марат яростно бросил тряпку на стол и тряхнул головой:
– Мимо говорись! Ты вот мне расскаси, засем сюда приехал, а?! Не говорись? А я посему долсен говорить?
– Я не… Простите, я только…
Марат встал, его галстук вскочил со стола как кобра, и Марат ушел внутрь, хлопнув дверью.
– Филиал психбольницы, – пробормотал Романов, отодвигая кофе и не решаясь проследить за Маратом, чтобы случайно краем глаза не зацепить флигелек. – У каждого внутри взведенная пружина. А теперь и у меня.
– Я же вас предупреждал! – старичок, сидевший по соседству, бесцеремонно водрузил на стол кожаный кофр и извлек серебристый термос. – Кофе от Марата надо приравнять к химическому оружию. Что вы вообще к нему полезли, здесь так себя не ведут.
– Как это так? – нахмурившись спросил Романов. Похоже в одиночестве здесь не останешься.
– О важном первому встречному не рассказывают, и вопросов не задают, – старичок с усилием открутил крышку термоса, и осторожно, как драгоценное вино, налил кофе во вторую чашку. – Ничего не объясняют в этих кабинетах, выпускают новичков на свободу без подготовки, – старичок выхватил памятку администрации, торчавшую из романовского кармана, и хлопнул ему по коленке. – Они полагают – вот это вас защитит? А о бонусной системе вам рассказно? О кнопках? Крысы канцелярские! – он покраснел и лопался от возмущения.
– О кнопках мне рассказали, – осторожно ответил Романов, перехватив поудобнее легчайшую, как лепесток, чашку.