Подобрал радиометр и убежал.
А буквально через минуту с другой стороны, раздвинув малиновые
кусты, вышел Иваныч. Так он мне потом представился. Сутулый мужичок
с седенькой бородкой и весёлым прищуром.
- Здоров, сынок! Чего это ты тута расшумелся?
* * *
Я сижу на завалинке, смотрю, как баба Катя семенит в хлев,
покачивая ведёрком. Под зачехлённой циркуляркой в опилках копошатся
куры. Возле покосившегося сеновала Иваныч колет дрова. Отсюда видно
лишь, как фигурка в старом свитере замахивается, а потом - тюк! А
справа пёс позвякивает цепью в конуре.
Рядом со мной прожужжала пчёлка и уверенно полетела к
палисаднику. Человеку в скафандре пчёлка не страшна. Меня чуть
подташнивает, встать даже не пытаюсь - в голове сразу мутнеет. Но и
без того она тяжела, будто свинцом набита. А ещё очень жарко, и
нестерпимо хочется стащить с себя эту тридцатикилограммовую
робу.
Да, лучевуха. Первая стадия. Сколько мне осталось? Вспомнить бы
Батины лекции, но память не слушается, подсовывая лишь винегрет из
давних разговоров, сцен, эпизодов... Кажется, от нескольких дней до
двух недель, так?
Я не понимаю. Ум пасует. И я устал напрягать мозги для того,
чтобы вымучить очередную правдивую ложь... Зачем? Теперь-то уж
зачем? И чем слабее во мне голос разума, тем сильнее голос совести.
Она говорит, что всё правильно. Поделом. Если бы я остался с этими
людьми, разделил с ними беду, тогда бы мог участвовать и в их
невозможном, невероятном спасении. А теперь... я здесь как
инопланетянин. Грешник в раю. Глубоководная рыба, поднятая на
поверхность. Может, они - не люди? Или это я уже - не человек?
Я пытался узнать. Спрашивал. Иваныч отвечает охотно, он вообще
мужичок говорливый - но я не понимаю. Ничего. Будто на другом
языке. Хотя язык-то как раз тот же самый. Что же случилось? Мутация
души?
- Сашок, что-то ты совсем заскучал. Погоди, скоро Ленка и Петька
с сена придут, самовар поставим...
Поднимаю голову - он. Иваныч. Стоит передо мной, озабоченно
морщит лоб.
- Иваныч... - облизываю пересохшие губы, - прошу тебя... ради
Бога... скажи мне нормально... почему это всё живое вокруг?
Деревья... куры... собака?..
- Дык я ж тебе растолковывал уже, - удивляется старик, - оно всё
есть, потому что мы об этом думаем. Чего тут мудрёного?
- А вы, Иваныч... Ты, Катя, дети ваши... почему вы живы? Как вам
это удаётся?