Уважать договор – уважать себя
Несколько недель на старте 2015 года околофутбольная общественность обсуждала одну и ту же бессмыслицу: как поступать с теми футболистами, кто отказывается получать зарплату по так называемому фиксированному курсу. Изредка отвлекались на очередные финансовые проблемы в РФС – и снова к прежней теме. Но я не о финансах хочу. Вернее, не столько о финансах, сколько о другой стороне дела.
За честное слово давно никто не играет. Это только Леонид Федун, по собственному утверждению, даёт деньги Николаю Толстых, «под честное слово». Даёт-то под честное слово, но проценты потом весьма ощутимые предъявляет.
Игроки – что россияне, что легионеры – изначально подписывают контракты, где прописаны конкретные суммы выплат. Сомневаюсь, что у кого-то эти суммы обозначены в рублях. Скорее, там традиционное – в валюте, но с пометкой «в рублях по курсу ЦБ» или что-то в этом духе.
И сколь бы печально (пока ещё не хочется писать – катастрофично) ни складывалась ситуация в российской экономике, есть такое понятие, как договор. А следовать договорённостям – вроде как основа основ в любом бизнесе. (Ведь футбол – это бизнес, постоянно нам твердят Гинер, Федун и прочие, не так ли? Да, есть у него в известной степени и социальная функция, но всё-таки в первую очередь – это бизнес). Потому что правила игры не должны меняться. Когда ты садишься играть в шашки, ты должен быть уверен, что если начал партию белыми, то белыми и доиграешь, что соперник не станет при этом играть в поддавки или вообще в чапаевца.
Понятно, что в нашей стране принято всегда следовать не договорам, которые подписывал, не обязательствам, которые на себя публично брал, а исключительно принципу революционной целесообразности. Мы и межгосударственные договоры, как известно, иногда не склонны считать обязательными к выполнению – что уж говорить о частных случаях? Но тогда какого уважения мы к себе требуем? С чего и откуда ему взяться вдруг?
Мы подписываем контракт с доном Фабио, заранее зная, что денег на него нет. Мы прописываем в контрактах игроков суммы в евро, а потом начинаем взывать к совести футболистов, а говоря прямо – отказываемся платить. Мы даже случайно проговорившемуся о желании идти в суд Комбарову делаем за кулисами настолько серьёзное внушение, что уже чуть ли не к вечеру он изображает «обознатушки-перепрятушки», опровергая собственные слова.