Казалось бы, стандартное поведение сумасшедшего в период
обострения. Только дважды вызванный
соседями наряд полиции счёл его вполне вменяемым человеком.
Все инкриминируемые ему непотребства мужчина отрицал, а с
доказательствами было туго — не было ни каких доказательств, кроме
слов очевидцев. Некоторые пострадавшие утверждали, что в
присутствии сумасшедшего переставала работать любая
электроника.
Всю эту информацию Ольга, обладательница стройной, приятной
глазу фигуры, симпатичной внешности и забавного позывного Кеша, за
полчаса добыла в интернете. Увы, но от куратора агентство получало
лишь условную точку на карте и назначение старшего группы, а всё
остальное им предстояло разведать самим. Благо, агентство быстро
обрастало нужными связями, значительно облегчившими работу.
— Ду-у! Ду хаст! Ду хаст мищь! — заиграла из бардачка широко
известная композиция, и Воронин потянулся за телефоном,
одновременно прижимаясь к обочине и сбрасывая скорость.
Достав
мобильник, который
использовалсяГеоргием только
для работы, он прижал его левым плечом к уху:
— На проводе.
– Ты там сидишь? —
раздался из динамика звонкий голос Ольги.
— Болтаюсь. — угрюмо
ответил Георгий. — Что случилось?
— В общем, мне удалось
раздобыть дополнительную информацию по клиенту. Оказывается, он
работает уборщиком в морге. Там же, неподалёку. Так что может
подождёте, я уже позвонила Аркаше. Мое чутьё подсказывает, что дело
серьёзное.
— Не переживай, мы
вдвоём легко справимся. Всё, отбой! — на правахстаршего группы приказал Воронин, и
бросив взгляд в салон. Костя, свернувшись калачиком, беззастенчиво
дрых, наплевав на жару, болтанку, и разумеется — работу.
Отключив мобильный, Георгий забросил его в бардачок, и притопил
педаль газа. Морг, значит? Ну точно одержимый. С таким противником
Воронину легче справляться в одиночку, чтобы невольно не раскрыть
перед агенством свои увлечения запретными знаниями. Нет, не из-за
отсутствия доверия, с этим как раз всё в порядке. Просто у каждого
есть свои тайны. У кого-то они незначительные, а вот у Георгия даже
не секреты, а скорее проблемы, которыми лучше ни с кем не делиться.
А Синёв пусть отдыхает, ему полезно.
— Меньше знаешь, вкуснее шаверма. — пробормотал Воронин, и
улыбнулся сам себе в зеркало заднего вида, из которого на него
взглянули тёмно-карие, колючие глаза. Из-за тонкого горбатого носа
незнакомый человек принял бы эту улыбку за хищный оскал.