Онемение быстро распространилось на предплечья, добралось до
локтей, и замерло. Георгий выждал ещё несколько секунд, после чего
убрал ладони и шагнул назад. Извлёк из левого кармана брюк
небольшой мешочек с зиппером, и сплюнул в него разжёванный в кашицу
сухоцвет. Всё, что хотел, он узнал, теперь можно и постучать в
дверь. Увы, но кнопки звонка нигде не было.
Похоже хозяин квартиры
отсутствовал, как и жительница из семнадцатой, потому что на его
многократный стук никто не ответил. Убедившись, что ему не откроют,
Воронин начал спускаться по лестничному маршу, собираясь опросить
соседей с нижнего этажа. Успел даже преодолеть один пролёт и
завернуть за угол, чтобы почти нос к носу столкнулся с полноватой
низкорослой женщиной, держащей в руках пластиковое ведро, и
испуганно уставившейся на него бесцветными глазами, выпученными,
словно у рыбы.
— Ох ты ж матерь божья!
— охнула старушка, отшатнувшись. — Ты чего тут шарохаешься,
окаянный? Я чуть богу душу не отдала!
— Здравствуйте, Алёна
Дмитриевна, я из полиции. — Георгий тут же, на ходу, озвучил
заранее придуманную легенду. Рука скользнула во внутренний карман,
а когда вновь появилась, в ладони уже были корочки частного
детективного агентства "Ясный день". Раскрыв документ, Воронин
сунул его под нос собеседнице, и через мгновение убрал, не дав
пожилой женщине ничего толком рассмотреть. — Капитан Кречетов,
специальный отдел. Я по поводу вашего соседа, Андрея
Болотова.
***
Выслушивать одинокую
старую женщину, обиженную на весь мир — то ещё удовольствие.
Георгий и так людей недолюбливал, а уж навязывающих свои проблемы —
да кто им вообще рад?
Из десятиминутного монолога пожилой дамы, успевшей за это время
вкратце пересказать свою биографию, Воронин не без труда вычленил
главное — Болотов по прежнему живёт здесь, но последние месяца
полтора ведёт себя, словно продал душу дьяволу.
— Глаза у Андрея стали меняться. То нормальные, серые, но порой
становятся чёрные, словно чернилами залиты. И вечером, когда с
работы возвращается, постоянно бурчит себе под нос что-то
непонятное. – рассказывала женщина. — Я уж и не разговариваю с ним,
потому как страшно, вдруг набросится, как на Михалыча из
пятнадцатой квартиры. А иногда Андрей как закричит, словно зверь
какой, или птица дикая. Мне всё слышно, двери у нас в квартирах
хлипкие. Или выйдет на лестничную площадку, и ну руками
размахивать, да приплясывать! Наркоман он, точно говорю.