— Нет, Джамал, — покачал головой Корнилов. — Не сейчас.
На Керенского он смотрел со странной смесью презрения и
сожаления. Этот человек ещё недавно был на гребне волны, на самом
верху, со скоростью артиллерийского снаряда продвигаясь по пирамиде
власти, поднявшись от обычного адвоката практически в диктаторы
республиканской России, был самым популярным политиком страны, без
шуток, его имя было на устах у каждого. Столько возможностей... И
Керенский упустил их все, стараясь усидеть на двух стульях и
ублажить каждого, не понимая простейшей истины про то, что нельзя
нравиться абсолютно всем.
— Я обещал вам жизнь, а не свободу, товарищ Керенский, и
благодарите Бога, что я привык держать слово, — холодно произнёс
генерал. — Ещё немного, и я мог бы передумать. Выведите его.
Свяжите и погрузите в один из грузовиков.
Керенский даже не пытался дёргаться или ещё как-то
сопротивляться, он повис на руках своих конвоиров, словно
марионетка с обрезанными нитями. Генерал проводил его печальным
взглядом и снова подошёл к телефону.
— Говорит Корнилов. Свяжите меня с товарищем Кировым, — глухо
произнёс он в трубку.
Весть разлетелась почти мгновенно, и, что больше всего радовало
Корнилова, никто даже и не помыслил о том, что Керенский написал
свой приказ под дулом пистолета. Все считали этот шаг закономерным
развитием событий, и, в основной массе, приветствовали назначение
генерала, даже понимая, что под формулировкой «передача всей
полноты гражданской власти» кроется настоящая диктатура. После
полугода безвластия народ готов был пойти хоть за чёртом, если он
обещал им хоть что-нибудь выполнимое. Да и невыполнимое тоже.
Товарищ Киров вывел народ на улицы, как только получил известие
о том, что всё прошло успешно. Он бы вывел новоиспечённых членов
народно-республиканской партии и в том случае, если бы выступление
провалилось, уже не с цветами и транспарантами, а с булыжниками и
пистолетами, но всё прошло удачно, и вооружённая борьба не
потребовалась.
К демонстрантам присоединялись прохожие, зеваки, направляемые по
нужным маршрутам казаками и неприметными людьми в штатском. Про
внезапный «карантин» мигом все позабыли. Громко звучали лозунги и
песни, толпа двигалась по Невскому проспекту в сторону Литейного,
подальше от Зимнего и других правительственных зданий.