Аролинг
улыбнулся.
– Дядя.
– Привет,
дядя.
– Играешь в войну?
– спросил глава шестого клана.
– Да. Но мне
немного неудобно. – Он с разочарованием ткнул одну из фигур. – У
меня всего тридцать шесть солдат, но когда дерутся тридцать шесть
человек, это… ну… Разве битвы тридцати шести человек решают судьбу
мира? Поэтому приходится представлять, что один солдатик – это
тысяча человек.
Как есть юный
стратег. Вот только парень не знает, что судьбу всего мира сейчас
может решить драка где-нибудь в подворотне один на один. Убийство
одного крупного политика может решить судьбу целого народа. Но пока
ему это и не нужно. Хочет мыслить глобально, не стоит его
останавливать, просто нужно будет рассказать о том, что и тонкий
укол в сердце, и выстрел из сотни пушек могут иметь один
эффект.
Вслух же Аролинг
сказал:
– Я могу заказать
тебе фигурки, изображающие целые взводы.
А вот теперь юный
Нерлиод очевидно обрадовался и не пытался эту радость скрыть.
– Спасибо,
дядя!
– А сейчас покажи,
где у тебя скрыт резерв.
– Резерв?
– Конечно. Кто
по-твоему должен добить отступающего противника? Или заткнуть брешь
в обороне?..
Аролинг играл с
племянником в солдатиков, испытывая невиданное ранее спокойствие.
Конечно, Халн может выиграть для него эту Игру. Но, самое важное, у
Аролинга будут годы, чтобы победить в следующей битве. Не для себя,
так для юного Нерлиода.
Несмотря на совсем
не юношеский возраст, глава шестого клана впервые смотрел в будущее
так далеко. И если он сейчас сделает всё правильно, он может быть
спокоен за это будущее.
***
Осенняя распродажа
закончилась, и работорговцы уже больше двух недель двигались на юг,
где предпочитала зимовать большая часть их движущихся посёлков. И
дело вовсе не в более мягком климате. Наоборот, северное побережье,
омываемое тёплым течением, сулило куда более мягкую зиму, чем
пустыри в глубине материка.
Их просто не
любили. Бывало, что работорговцы, вставшие лагерем рядом с крупным
городом или группой ферм, просто не переживали зиму. Достаточно
одного обвинения в воровстве людей или буквально первой пропажи
кого-то из местных пьянчуг, чтобы толпы местных начинали осаждать
лагеря. И никого особо не смущал тот факт, что буквально пару
месяцев назад осаждающие покупали у осаждённых рабочую силу. Обычно
это кончалось плохо, ведь работорговцы не отличались смирным
характером, и на насилие отвечали насилием.