– Раздевайся, –
сказал работорговец.
– Вот так сразу? –
хмыкнул Алексей, садясь. – Извини, но ты не в моём вкусе.
Хаз хмыкнул, обдав
пленника второй волной перегара, и расплылся в своей паршивой
ухмылке.
– Перед смертью не
нашутишься. Раздевайся, тебя ждёт бой.
Об этом Алексей
уже догадался. На миг ему стало откровенно паршиво, но это ощущение
быстро прошло. Представитель будто бы снял его вместе с одеждой и
выбросил куда-то в угол. Он уже убивал, и, кажется, каждое
следующее убийство становилось всё более простым делом.
Профдеформация, мать её.
Выглянув за спину
Хазу, Алексей ничего не увидел, но ещё несколько снежинок влетели в
помещение через раскрытую дверь. На улице было более чем зябко.
– Хотя бы обувь
можно оставить? – спросил он.
Хаз поднял вверх
указательный палец.
– Бои для тебя –
новое рождение. Разве ты видел, чтобы младенцы рождались
обутыми?
Представитель
цыкнул и тяжело вздохнул, стягивая с себя сапоги с мягкой
подошвой.
– Быстрее, тебя
уже ждут не дождутся, – весело сказал Хаз и выпрыгнул из
фургончика. – Чем сильнее замёрзнет твой противник, тем он будет
злее, – раздался с улицы его голос. – А я бы не стал злить врага
перед смертной битвой.
Алексей повёл
носом, поджал пальцы ног. Всё равно придётся выходить, так нечего
торчать в проходе и светить своими причиндалами. Он спрыгнул и
приземлился в снег, покрывающий землю по щиколотку. Холод уколол
его ступни, холодный влажный ветер заставил поёжиться. Но куда
больше Представителя второго клана занимали сейчас другие ощущения
– он пытался понять, насколько его слушается тело. И, кажется,
ответ был удовлетворительным.
Именно
удовлетворительным – Алексей крепко стоял на ногах, его не вело из
стороны в сторону, руки не дрожали от слабости, но до нормального
состояния ему стоило отлежаться ещё пару недель. Его успокаивало
одно – его противник тоже был выбран из самых слабых рабов, которые
не должны были пережить зиму, и наверняка его состояние сейчас тоже
не из лучших.
Солнце уже ушло за
горизонт, но ещё не совсем стемнело. Алексей различил на фоне
синего неба несколько машин и фургонов, составленных в круг. Но
пара машин и его фургончик расположили поодаль от основного лагеря.
Вероятно, по ту сторону круга так же стоит тюрьма его противника, и
тот сейчас так же разглядывает этот круг.