Продавцы грёз. Том второй - страница 59

Шрифт
Интервал


В конце концов, на восьмой вечер их караван остановился не просто на ночёвку.


***

Случилось это часа через два после обеденной стоянки. И так постоянно лающие собаки разошлись настолько, что их лай вывел Алексея из того блаженного состояния полудрёмы, в котором он пребывал после очень плотной трапезы.

Представитель сел на циновке и принялся вслушиваться в происходящее. Когда лай достиг, казалось, запредельной громкости, Алексей понял – лают не только местные собаки. Они встретили другой караван. Но понять, что именно происходит, не представлялось никакой возможности.

Из-за холода два небольших окошка запечатали, так что выглянуть на улицу Алексей не мог. (В общем-то, в том числе благодаря тому, что тюрьма освещалась одной лишь лампой, он и спал так долго – в фургончике перманентно стояла полутьма.) Из-за шавок он не мог расслышать голоса людей, только отдельные выкрики. Мимо фургончика никто не проходил, подтверждая давнишнюю ещё догадку – “карета” Алексея плетётся в самом конце каравана.

Собаки в конце концов поутихли, но по-прежнему ничего особо не происходило. Потом – через двадцать или тридцать минут после встречи – несколько моторов завелось, однако проехали машины не более чем на несколько десятков метров и остановились. Фургончик же Алексея и вовсе остался на месте. Лагерь зашумел, но звуки не отличались от стандартных – работорговцы готовили стоянку. Поэтому пленнику оставалось только сидеть и гадать, устроят встретившиеся караваны дружескую попойку или кровавую драку между рабами.

Пока гадал, не заметил, как уснул. Проснулся Представитель довольно поздно – в желудке уже урчало, чего за последние дни с ним не случалось ни разу. А с улицы пахло дымом и жаренной едой.

– Ты настолько счастливый, что тебе обязательно придётся драться, – сказал сам себе Алексей. – А не кормят тебя, потому что не хотят переводить еду. И чтобы злее был.

Поэтому он справил нужду в дыру в полу, попил воды – благо огромная эмалированная кружка стояла в его фургоне всегда – и просто лёг на циновку. В конце концов, от него сейчас вообще ничего не зависело.

Ждать пришлось недолго – через четверть часа у фургончика послышались шаги. Привычно лязгнул замок, и в двери ввалился Хаз, принеся с собой потоки холодного воздуха, несколько снежинок и стойкий запах бражного перегара.