Вот так и
продолжалось день за днём. Я просыпался, рыл, а когда собиралась
приличная кучка земли, рассыпал её по яме. Потом…
– Не надоело
тебе? – спросила моя вечная собеседница.
– Нет, –
просто сказал я, продолжая работу.
– Не хочешь
использовать Слепок, чтобы заставить меня привести других и
вытащить тебя?
Я стиснул
зубы.
–
Нет.
– Если бы не
зима, если бы война сейчас была в самом разгаре, тебе пришлось бы
действовать быстро. Времени на то, чтобы ковыряться здесь, у тебя
бы попросту не было. А действуй ты в том же духе, умер бы, встретив
первого же противника.
– Будем
считать, что мне повезло.
– Повезло, –
фыркнула девочка. – Ну да, будем считать так.
Она, наконец,
сбросила мне еду. Свёрток упал на кучу, которую я накопал за день.
Я выбрался из-под козырька земли, который я начну рушить уже через
пару дней, и уселся, чтобы поесть.
– Спасибо, –
сказал я с набитым ртом.
– Не за
что.
Я поднял
глаза. Девочка сидела, свесив ноги с края ямы. Она тоже подросла.
Не так сильно, как я, но сейчас ей уже лет девять. Должно быть, и
другие дети стали старше, а значит, проблем с ними станет ещё
больше. Впрочем, у меня будет если не союзница, то хотя бы одним
врагом меньше.
– Не пойму я
тебя, – произнесла девочка, разжёвывая яблоко. – Выбрал слишком
долгий и тяжёлый путь.
– Так и надо,
– сказал я. – И дело даже не в его тяжести. Дело во времени. Иногда
важно только оно. Чтобы сделать тяжёлую работу, чтобы чего-то
добиться или пережить чью-то потерю… – я вздохнул, вспоминая
зеленоглазую девочку. – Иногда нужно просто время.
– Дурачок, –
фыркнула моя собеседница и, поднявшись, ушла.
Я дожевал
последний кусок яблока и поднялся на ноги. Нужно продолжать
работу.
– Пусть так, –
сказал я самому себе. – Пусть так. Но я сам выбрал этот путь и уже
не сверну.
– Ты должен
слушать меня… – шипел в голове Хална злобный голос. –
Должен…
Халн сжимал
ладонями виски и тихо шептал себе под нос проклятья. Это не
помогало никогда, не помогло и сейчас. Голос, принадлежащий убитому
им островитянину, никуда не уходил. Зато, как обычно, у
Представителя Аролинга разболелась голова. Боль начиналась за левым
глазом, отдавалась в висок, скулу, затылок, пока, в конце концов,
голова не превращалась в тяжёлый беспрерывно ноющий чугунный
шар.
– Ты настоящий
сопляк. Ты слаб. Ты никогда не победишь. Подчинись мне, и я приведу
тебя к победе в этой войне.