“Он
прав”, – думал Халн.
Но он не мог
предать господина Аролинга, просто не мог. Кто знает, чего хочет
этот чужак, поселившийся в его Отражении вместе со Слепком.
Мимо проехал
трёхколёсный полуприцеп. Эта горбатая пародия на настоящий трактор,
которыми обрабатывали поля в угодьях господина Аролинга, ужасающе
тарахтела, плетясь со скоростью едва превышающей быстрый шаг.
Возможно, виной тому была весенняя грязь, щедро разлившаяся по
улицам города…
В каком Халн
вообще городе?
Плевать. В
последнее время он не отдавал себе отчёта в том, что делает.
Представитель шестого клана мог внезапно осознать, что не ел уже
три дня, а, направившись в ближайшую таверну, забыть, зачем туда
заявился. Он не знал, какой сейчас день, давно ли наступила весна,
как давно он ходил в туалет или мылся.
Всё, что Халн
знал: он движется в сторону Северного, куда, кажется, направляются
трое из восьми живших его противников.
Головные боли и
голос островитянина сводили его с ума.
Поначалу он ещё
пытался побороть островитянина, поселившегося в его Отражении. Но
тот избил его и убил бы, если бы в тот момент они оба не осознали:
если Халн умрёт в Отражении, он умрёт и в настоящем мире. Потом
Халн пытался уговорить врага подчиниться ему, однако и это ему не
удалось. Островитянин не был разумен в полном понимании этого
слова, в нём сохранились только злоба, желание жить и желание
убивать “всех проклятых людоедов”. И всё же скудного умишка этого
остатка человеческого существа – по-другому и не скажешь – хватило,
чтобы понять, как Халн его боится. Чувствуя свою безнаказанность,
чужак убил нескольких детей и, когда остальные убежали в лес,
поселился в белом домике.
И тогда
Представитель Аролинга перестал посещать Отражение. Он боялся даже
пользоваться Слепком, не говоря о том, чтобы испытать новую
полученную им способность.
Первые пару
месяцев он пил, пытаясь утопить в алкоголе пережитое им в Чёрной
речке, залить чувство собственной беспомощности, а когда боли и
голос почти свели его с ума, двинулся в сторону Северного, даже не
понимая – хочет он убить противников, или чтобы те убили его.
И вот сейчас Халн…
где-то…
Головная боль
сегодня была поистине чудовищной, а голос настойчивым как
никогда.
Представитель
шестого клана огляделся. Потом взглянул на свои ладони. Они
дрожали. Пальцы больше напоминали ветки, настолько они отощали.
Халн сорвал ногти и сам не понимал, когда это сделал.