Глядя ему прямо в глаза,
отчеканил:
— Я достаточно сказал. Мы друг друга
поняли, хёнбен?
— Нет, не поняли. Ты кто такой,
мальчишка, чтобы ставить мне какие-то условия, на что-то там
намекать и укорять меня в том, что я, начав с дальних палат, не
успел подойти к твоим людям?
Я помедлил. Может, Ирал предложил и
не такой плохой способ решить эту проблему? Был Азур и нет Азура.
Одёрнул себя. Это часть силы Оскуридо и не стоит так безрассудно
использовать её без повода, давая почву для слухов и подозрений.
Это не место битвы, а передо мной не реолец. Отчеканил:
— Я, гаэкуджа отряда Гирь Весов, я
один из тех, на ком лежит вся тяжесть подготовки к битве за Теназ.
У нас на счету каждый солдат и каждый адепт, неужто вы, хёнбен,
хотите быть тем, на кого я укажу Яшмовым весам в следующий раз,
оправдываясь за свою неудачу?
Азур побагровел и заорал:
— Оправдывайся чем хочешь гаэкуджа, а
сейчас — вон! Пошёл прочь отсюда, гаэкуджа, это приказ! Приказ! Мне
что, позвать караульных?
Молак, который всё это время молча
висел рядом, покачал головой:
— Как-то неудачно вы повели разговор,
господин.
Я лишь скрипнул зубами и развернулся.
Ладно, продолжим этот разговор вместе с хоу Думайном, поглядим, как
ты его выставишь прочь.
За порогом лечебницы, едва Азур
захлопнул за нами двери, ткнул пальцем в солдата, который всё это
время молчком следовал за Креодом:
— Крутишься здесь, заводишь
знакомства среди слуг лечебницы, каждый час проскальзываешь внутрь
и лично проверяешь наших раненых. Понял?
Солдат кивнул, затем скользнул
взглядом мне за спину, на Креода и тут же кивнул ещё раза три.
Я лишь хмыкнул и рванул прочь,
обратно в отряд.
— Хоу Думайн, я...
— Вовремя, я уж думал тебя
искать.
Я, сбитый с мысли, остановленный в
самом начале просьбы, лишь недоумённо протянул:
— М-м-м?
Ирал, наполовину торчащий из стены
шатра, потёр руки:
— Награда, господин, награда. Мелочь,
конечно, для короля, но...
Спустя минут сорок я стоял перед
жидким, недовольным, помятым со сна строем солдат и адептов отряда.
Перед теми, кто был сейчас в лагере и кого поднял на ноги приказ
хоу Думайна.
Сам Думайн, не обращая внимания на
недовольные шепотки, шагнул вперёд, поднял в руке свиток с печатью,
позволил ему раскататься, словно его мог бы кто прочитать с семи
шагов. Откашлявшись, громко и торжественно огласил: