— За храбрость, верность, отвагу и
безупречное выполнение заданий на благо Скеро, идар младшей крови
Лиал из Малого дома Денудо награждается званием хёнбена и
должностью заместителя командира Гирь Весов, — выждав несколько
ударов сердца Думайн рявкнул. — Да славится король Умбрадо!
— Да славится король Умбрадо! —
рявкнул строй в ответ.
Но теперь к недовольным шепоткам
прибавились и завистливые. Я, не хуже Думайна, пропускал их мимо
ушей. Сейчас меня заботило недоделанное дело.
Но Думайн, выслушав меня, лишь
покачал головой:
— Сам. Ты теперь мой заместитель, так
что теперь это так и так я должен свалить тебе на плечи.
— Да, но...
— Никаких но, — отмахнулся Думайн и
скривился. — К чему ты, вообще, создал эту проблему?
Я заледенел, переспросил:
— Создал проблему?
— Разумеется, — Думайн и глазом не
моргнул на мой гневный взгляд. — Он же тебе прямо сказал, что не
успел дойти до твоих людей. Идары крепче простолюдинов и ещё ни
один идар нашего отряда, если уж дожил до лагеря, не помирал в
лечебнице, а теперь, боюсь, твой этот Илиот станет первым таким.
Просто, чтобы наказать тебя за злой язык. Ссориться с одним из
главных лекарей лагеря? — Думайн покачал головой. — Ну ты, конечно,
умник, заместитель.
Я стиснул зубы. У лечебницы не только
солдат, оставленный скорее для отвода глаз, но и тень, от которой
ничего не скрыть. Если только я узнаю... Этому Азуру не жить.
Думайн вздохнул:
— Ладно, я немного знаком с Азуром и
немного поделюсь с тобой мудростью, Лиал, глядишь, когда ты в
третий раз спасёшь принцессу, тогда и я повышение получу, нужно же
будет оставить отряд на умного, правда?
Молак, который в это утро предпочитал
наблюдать, а не советовать, хмыкнул:
— Господин, неужто у вас станет на
одного советника больше?
Думайн, не подозревая, что в его
шатре тесно от наблюдателей, нравоучительно заметил:
— Ты начал не с того, заместитель.
Работа в лечебнице не самая приятная вещь даже для простолюдина,
что уж говорить про, как теперь нас называют, идаров младшей крови,
ещё менее приятно выгорание, когда ты пропускаешь через себя
два-три своих запаса жара души...
Пусть хёнбен Азур и был идаром
младшей крови из крепкого южного Дома Дуро, на землях которого я
когда-то принял бой в болоте, но слух у него оказался никудышный.
Но и того, что в этом шуме ему было не до чьих-то шагов, тоже
отрицать не стоило: троица крепких мужиков ругалась, мой раненый
солдат хрипел сквозь кляп, дёргался, пытаясь, если не убежать, куда
бежать связанным, так хоть вырваться из чужих рук и грохнуться на
пол.