Я тоже так думал изначально, но мои
тени не обнаружили Кровавого наблюдателя от Вира, так что...
Но сказал я, разумеется, другое:
— Всё может быть. Если так, то его
помощь будет очень кстати.
Путь до граухов слился в какую-то
круговерть лечения, мельтешащих вокруг теней, криков реольцев,
что-то говорящего мне окровавленного Креода. Отчётливо помнил
только, как раз за разом зачерпывал жар души из слезы Амании и
боролся с непослушными ногами, которые отказывались шагать.
Затем — тёплый, огромный круп моего
грауха под щекой, седло, тряска, лезущая в рот грива и настойчивый
Креод, который то и дело заставлял меня выпрямляться и использовать
поток лечения. А потом темнота. Тёплая, ласковая, бархатная.
Голубоглазый, хрипя, проснулся,
задёргался, не понимая, что происходит и где он, слыша только одно
— натужный, хриплый шёпот в ушах:
— Беда... Беда... Беда...
Шёпот стих, словно его и не было,
Голубоглазый чуть пришёл в себя, да и снизу недовольно и глухо
буркнули:
— Ты или иди до ветру, или лежи, чё
ты прыгаешь там?
Голубоглазый, наконец, вспомнил, где
он: в казарме замка Денудо и здесь в тренировках доказывает, что
достоин в скором будущем стать полноправным младшим воином.
Бурчит его сосед с нижней койки.
А шёпот... Шёпот, похоже, тот самый,
что слышала его мама. И неважно, что он в отличие от неё не видел
сейчас теней.
Никогда этот шёпот ещё не
ошибался.
Но был ли он на самом деле или это
лишь сон?
Голубоглазый ещё немного
посомневался, вцепился пятернёй в волосы, привычно нащупывая
наросты на голове, а затем выдохнул и решительно спрыгнул.
Через полчаса замок, внешне всё
такой же тёмный, мрачный и спящий, на самом деле гудел внутри
растревоженным ульем. На удачу Голубоглазого, в карауле были Эрий и
Дистим, его старшие товарищи по отряду господина Лиала, которые,
пусть и не поверили ему до конца, но решили перестраховаться и
убедили в том же старшего воина.
Когда-то они были просто Наглым и
Тощим, но господин признал их, стал называть по именам, приняв
полноценными воинами Дома. Голубоглазый надеялся, что скоро такое
же случится и с ним.
Суета потихоньку нарастала, дошла и
до владетеля с супругой.
Спустя два часа Нумеро призвал к
разуму:
— Рассвет, Терсия. Если кто-то и
хотел напасть, то должен был сделать это ещё час назад.
— У меня всё равно сердце не на
месте, — не отрывая глаз от окна, покачала головой Терсия.