Большая ложка из облегченного сверхпрочного пластика глухо стучала по тарелкам из полого аннадарского кварца. Бум-бум-бум…
Было в действиях Лилы что-то такое… Неуверенно-суматошное, обманчивое… Так ребенок, нашкодив, пытается сделать вид, что ничего особенного не случилось. Но тело все равно его выдает.
Зинн… зинн. Тарелки встали на стол. Теннь…Теннь… вилки с ножами чокнулись возле каждой из них. А обычно Лила клала приборы по разные стороны от блюда.
Эрделл заметил, но промолчал. Еще один вопрос в копилку непоняток с его браком…
…Потом они просто ели. Сидели и жевали. Словно соседи по столикам в ресторане.
Эрделлу было гораздо приятней просто лакомиться сочным мясом, корой нанти, нежели общаться с этой женщиной. Причем, как ни странно, на любые темы.
Он не хотел с ней говорить, делиться эмоциями. Хотя тех накопилось вал и больше… После первого контакта со звездолетом спустя долгие дни лечения эмоции переполняли, все еще бурлили внутри бешеным коктейлем радости свободы, ощущения собственного возвращения. Чувства, что он становится прежним. Все это переполняло фельрианца. Однако он даже взглядами не рвался с Лилой обмениваться и вообще хоть как-то взаимодействовать с ней. Что тоже казалось до дикости нелепым. Уж раз он выбрал ее в жены! В который раз за сегодняшний день Эрделл думал на эту тему… И в который уже раз не находился с ответом…
А затем, когда Эрделл допил свой чай, Лила заглянула ему в глаза и спросила:
– Эр… Ты меня любишь?
Он прямо застыл, окаменел от вопроса. И сам задался им в который уже раз. Любит? Должен любить! Он никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах, даже под страхом смерти, не женился бы на женщине, которую не любил так, что аж дышать без нее сложно.
И Эрделл изо всех сил пытался вытащить изнутри, вернуть, заново испытать те эмоции, которые соединили его с Лилой.
Но… эмоции не приходили. Ничего он к Лиле не чувствовал.
Она ждала, смотрела с надеждой, с какой-то затаенной тихой отчаянной паникой.
Ее Эрделл тоже не совсем понимал. Они ведь вместе! Что еще нужно?! Если память сыграла с ним злую шутку, так или иначе все восстановится. Да и врач это пообещал.
Фельрианец не выдержал взгляда Лилы: поднялся, сунул тарелки в очиститель для посуды и двинулся прочь. На второй этаж, в свою рабочую комнату – в собственный островок спокойствия и безмятежности от нынешних непонятных бурь и ураганов в его жизни. Там он чувствовал себя отстраненно от всего вокруг и, как ни удивительно, более комфортно, нежели в одной комнате с Лилой.