Через примерно минут сорок езды показался поселок.
Борг был огорожен земляной насыпью высотой чуть больше метра и
частоколом из кругляка по ее гребню. Три стены высотой метра по три
с половиной. Со стороны реки, над обрывом, стена была пониже. По
углам стояли башни с двойными бревенчатыми стенками. Клети башен
заполняла земля.
За частоколом — ров шириной метра четыре, глубиной метра три, на
его дне понатыканы заостренные колья, местами покосившиеся и
частично подгнившие. Через ров переброшены мостки. Ворота из бруса,
шириной под габариты телеги, были укреплены железными полосами на
костылях и висели на здоровенных железных петлях. Над воротами
возвышался восьмигранный сруб надвратной башни с широкими
бойницами.
Внутри располагались дома всех двадцати двух семей, населявших
борг.
Если улицу, ведущую от ворот через площадь с колодцем до
противоположной стены, назвать «стрит», то мой дом располагался на
первой из двух условных авеню последним направо. До таких
изобретений цивилизации, как номера домов и названия улиц, тут пока
еще не додумались.
Место считалось довольно почетным, рядом с угловой башней.
Именно ее наша семья занимала и обороняла согласно боевому расчету
и еще отвечала за ее сохранность и оборонопригодность.
Крепкие, крытые деревянными плашками дома с примыкавшими
постройками, а точнее сказать усадьбы, дворы которых были огорожены
жердями, полностью отвечали поговорке «мой дом — моя крепость». В
новый борг переселились представители сильных, обеспеченных и
многочисленных родов. Класс обнищавших голодранцев пока не
оформился.
Вход внутрь городка мог простреливаться из окон-бойниц рядом
стоявших домов. Со стороны возможного штурма стены этих домов были
глухими, без ворот и дверей. Между ближайшими к тыну усадьбами и
стенами борга по всей внутренней окружности протянулось свободное
пространство, над которым нависали крытые помосты, поддерживаемые
столбами.
Наш дом, как и большинство домов в борге, был частично
двухэтажным и объединял под своей крышей двухэтажные помещения для
хозяев, то есть нас, и одноэтажные помещения для рабов с
примыкавшими хозяйственными постройками, включая запасную кузню.
Основная кузня была за внешней стеной поселения, в слободе. Рабов у
нас было больше тридцати человек. Именно человек — людей,
захваченных в набегах нашим папой либо купленных им по случаю.