Поднявшись по склону, я был слегка озадачен полным отсутствием
движения за забором, как на самой заимке, так и возле пожог-ям, что
мне совсем не понравилось. Положив малхус обухом на сгиб правой
руки (я левша), двинулся вперед, надо было осмотреться.
Я перескочил через жерди и подошел к дому, прислушался. В доме
кто-то бормотал и бессвязно матерился. Я обрадовался отсутствию
хруста и чавканья, обошел чурбак с торчащим топором, открыл дверь и
вошел внутрь.
Чан ядреной, как можно было понять по запаху, браги объяснил
причины затишья. Четверо трупами лежали на полатях. Один сидел на
полу и, что-то бормоча, пытался налить в глиняную кружку бражки из
бочонка.
Старший углежог, рыжий Эдгар, сидел за столом, заваленным
объедками, и громко икал. Я начал орать и материться.
Эдгар подскочил вверх, приземлился и, согнувшись, приблизился ко
мне.
— Простите, господин. Мы виноваты. Больше этого не будет.
Все готово, мешки с углем в сарае. Выпили немножко. Больше не
будем!
Трупы начали воскресать и подниматься. Я остановил поток
речей:
— Бегом все из дома! Мешки схватили и вперед, таскать.
Эдгар согнулся еще больше:
— Да, господин, конечно! Сейчас ребята проснутся. Не хотите
ли взвару? Или, может, брагу попробуете? Вы такую пили
когда-нибудь? Крепко забирает! Обязательно перетаскаем. Пусть пока
гребцы начинают, парни отойдут и присоединятся. А вы
попробуйте! — После чего он нахально схватил меня за рукав и
попытался подвести к столу, одновременно корча рожи кому-то за моей
спиной.
Как миры похожи, резюмировал я, и здесь доброту не ценят. Край
вот чересчур добр для этого мира, а ни одно доброе дело не остается
безнаказанным. Вот и пример. «Что-то не так», — подумал я и
ударил Эдгара кулаком в чешуйчатой боевой перчатке по лицу. Он
упал, кожа на скуле лопнула.
— Тебе кто разрешал меня хватать, скотина?
После чего развернулся, чтобы выяснить, кому и зачем Эдгар
корчит рожи. Один из рабов лихорадочно запихивал что-то ногой под
полати.
— Все вон! — рявкнул я.
— …А тебя попрошу остаться! — Любитель секретов
рванулся к выходу, надо было его остановить. Он переглянулся с
двумя выходившими и остался стоять с побледневшей физиономией.
— Что прячем?
— Ничего.
— Да ну?
Тут я сделал серьезную ошибку. Не обращая внимания на начавшего
вставать Эдгара, я присел и заглянул под полати, приподняв рукоятью
малхуса, лежавшего на предплечье, свисавшую шкуру.