Прошёл ещё час, и мраморная говядина приготовилась. Поделив мясо
на четыре порции, он разложил всё по тарелкам (на противне осталось
ещё на двоих). Каждую порцию украсил листиками салата и стебельками
петрушки. Попробовал кабачок, приготовленный также в духовке, потом
прикусил грибочек. Всё очень вкусно — даже красиво, когда рядом с
мясом и вином. Но Альберт не спешил. Он сел на диван, включил
компьютер, чтобы полюбоваться своими избранницами ещё раз.
Комнат в подвале ровно пять, плюс длинный коридор, а пленниц
было трое. Каждая жила отдельно. У каждой была своя тяжёлая дверь,
узенькая кровать, своя подушка, одеяло, бутылка воды, железный
поводок, унитаз без сиденья и лампочка, которая включалась и
выключалась по желанию Альберта. Каждая из пленниц, в случае
непослушания, пристёгивалась цепью к кольцу на стене. Цепь
крепилась к ошейнику с кожаной прокладкой, чтобы не испортить
нежную кожу. Белов заботился о своих суженных.
Так мило наблюдать, когда они замечают движение видеокамеры у
потолка. Камера вздрагивала и кивала, подглядывая за женщинами в
тёмно-серых пеньюарах на голое тело; но пленницы по-разному
реагировали на движение — потому что у каждой свой неповторимый
характер, хотя одежда была одинаковая.
Певица Елена Липова́я только поднимала взгляд и сразу опускала,
словно ей неинтересно, кто следит из угла, с какой целью. Её
курносое личико пряталось в подушку, чтобы вздыхать и плакать
голубыми глазками, забавляя Альберта. Он видел её обиды, гладил
ладонями свои ноги до колен, а когда становилось невтерпёж, когда
била дрожь — переключал камеру на другую комнату.
Объектив смотрит вниз: вот Светлана Ротман — это ещё та вредина.
Видя, как двигается камера, знаменитая на всю страну актриса
Светочка с белой косой до пояса беззвучно шипела, демонстрируя
прелестный оскал, чуть выделяющихся клыков. Альберт, впервые увидел
её реакцию после недельного заточения. Он еле сдержался, чтобы не
ворваться в подвальную комнату и не взять силой прекрасную
«вампиршу». «Надо придерживаться плана, брат, — здраво рассуждал
внутренний голос Белова. — Альберт, ты своё возьмёшь, твоё время
придёт. Ты только влюби в себя одну душу. Пусть она познает твой
гений, а затем наслаждайся. Но оставь себе самую верную, а то
подавишься, брат. Так будет правильно!»