— С сестрички моей младшей кожу заживо содрали... Ей же всего
десять лет было! За что ребенка-то?!
— Потому что звери они, — скрипнул зубами император — его долг
был защитить этих людей, а он не защитил. — Пойдем в трактир,
расскажешь подробнее. Может, сумею чем помочь.
— Спасибо вам, уважаемый господин, — поклонилась девушка,
впервые подав голос. — Мы уж и не знали к кому обращаться, никому
до нашей беды дела нет...
— Горных мастеров искать надо было, они бы прислушались, —
буркнул скоморох. — Меня, кстати, Санти зовут.
— А меня — Кирек. Ее — Ивка. Из рода Дайзехо.
— Приятно познакомиться, — приветливо улыбнулся скоморох, ведя
островитян к двери ближайшего портового трактира.
Поскольку было утро, народу в «Черном нарвале» сидело немного.
Несколько помятых матросов с торгового корабля заливали похмелье
элем, да похожий на встрепанного медведя капитан в засаленном
нашейном платке мрачно курил трубку и оглашал трактир изощренной
бранью, проклиная какого-то Дамира, подсунувшего ему гнилые канаты.
Санти заказал себе с Киреком темного инарского эля, а для Ивки взял
кружку сока. Юноша с девушкой благодарно кивнули, садясь — у них,
похоже, совсем не было денег.
Рассказ Кирека оказался прост и страшен. Островитяне при виде
кораблей святош не подумали ничего плохого — не впервые приходили
на остров корабли карвенских купцов. Кожа тавна пользовалась
спросом по всему миру, ни из чего другого лучших сапог не стачать.
А куртки не всякая стрела пробьет, причем они легкие и удобные.
Когда на берег посыпались паладины и принялись убивать, потрясению
жителей Эрдавага не было предела. Карвенцам не понадобилось много
времени, чтобы перебить немногочисленный гарнизон. До вечера
справились. А утром начался кошмар.
Паладины врывались в дома, хватали островитян и куда-то уводили.
Даже детей. Затем оставшихся на свободе согнали за городскую стену,
где ждали десятка два костров, сложенных из плавника, политого
горючим маслом, и несколько помостов. На этих кострах стояли
прикованные к столбам арестованные, с ужасом глядя на жирное лицо
радостно скалящегося инквизитора, прохаживающегося перед
окруженными солдатами жителями Эрдавага. Бедняги долго не могли
поверить, что можно вот так обходиться с живыми людьми.
Поверили...
Карвенец громогласно объявил, что судом святой инквизиции
закоренелые еретики приговариваются к сожжению, и приказал зажечь
костры. Первым сожгли старенького городского священника, отца
Микаэля, отказавшегося принимать догматы чуждой Церкви. Затем и
остальных. Островитяне потрясенно смотрели на бьющихся в огне
друзей и соседей, многие потеряли сознание, не будучи в силах
вынести такое зрелище. Но самое страшное началось позже — на
помосты вывели нескольких плачущих маленьких детей и заживо содрали
с них кожу. Их несчастные матери исходили криком, умоляя пощадить
малышей, пытались прорваться к помостам, да только куда там.
Солдаты избивали их, а инквизитор довольно хохотал. Большинство
женщин, увидевших страшную смерть своих детей, сошли с ума.