— А летным качествам сам граф Дракула позавидует, — ехидно
добавила Настя, вышагивающая позади с очень довольным взглядом. В
её руках был телефон, она периодически фотографировала
бессознательную княжну Лыкову с разных ракурсов.
Владимир уже хотел было ответить ей что-то не менее колкое, но
тут он увидел княжну Милу и князя Долгорукова. Мила терла свой
покрасневший нос, а князь Долгорукий стоял неподвижно, словно кол
проглотил, и смотрел прямо перед собой.
Пушкин бросил взгляд в сторону воронки в земле, а потом
обеспокоенно посмотрел на дочь.
— О боже, Мила! — воскликнул князь Пушкин и бросился к княжне. —
Что здесь произошло? С тобой всё хорошо?
— Ой, пап, — улыбнулась Мила, заметив отца. — Мы с Киром немного
потренировались. Прости, я, кажется, чуточку увлеклась...
— Ты проделала такую большую воронку? — в шоке произнес
князь.
— Удивительно, да? — Мила скромно опустила глазки и начала
кончиком туфли рисовать на земле замысловатые фигуры. — Я сама от
себя такого не ожидала. Кир оказался чудесным учителем. Да,
Кир?
Тот молчал, глядя прямо перед собой застывшими глазами.
Лыков, сверля Долгорукого жгучим взглядом, небрежно сбросил свою
сестру с плеч, словно мешок с картошкой, и быстрым шагом направился
в сторону парочки. Лариса упала на каменистый берег пруда, совсем
рядом с водой, но так и не очнулась. Несколько камней просели под
её весом. «Англичанка» перевалилась на бок, упала в пруд на
мелководье и начала пускать пузыри. Настя поймала ее в объектив
телефона и сделала пару снимков.
Вера с возмущением уставилась на Настю и бросилась вытаскивать
Лыкову. Демидова, наделав классных фоток, снисходительно посмотрела
на Веру. Затем тяжко вздохнула и начала помогать подруге, взяла
Лыкову за ноги. Вместе они вытащили Ларису обратно на берег.
А Владимир тем временем подбежал к Долгорукому вплотную. Глаза
княжича горели плохо сдерживаемой яростью.
— Господин Долгорукий! — рыкнул Лыков, схватил князя за плечо и
рывком развернул к себе лицом. — Объясните ка...
— АПЧХИ-И-И-И-И-И-И-И!!!
Могучий порыв ветра подхватил Лыкова и унес его в голубую даль.
Он практически повторил траекторию своего первого полета. Его
отчаянный вопль быстро стих вдали.
Все присутствующие, кроме Долгорукого, проводили Лыкова
удивленно-задумчивыми взглядами.
— Вовка уже опытный летчик, — беззаботно произнесла Настя. —
Уверена, к ужину прилетит обратно.