Все это я и попыталась объяснить юным воришкам. Причем, слово
«мушкет» удачно сработало в моем долгом объяснении. Марко внезапно
вспомнил, что видел похожие штуки в квартале оружейников. И
немедленно умчался за столь нужным мне инструментом.
В общем, когда небо над городом стало густо-синим, а по воде канала
побежали золотые дорожки огней, я оказалась счастливой
обладательницей небольшой, но удобной отвертки, пары кусачек и
длинного напильника. Все это я умело прикрепила к поясу. Поджио
закинул за плечи свою знаменитую сумку, гремящую десятком
отмычек.
- Как там это у вас называется – «пойти на дело»? – ухмыльнулась
я, стараясь прогнать из пальцев неприятную дрожь, и унять стук
сердца. – Ну что ж, кажется, я вполне готова!
- Маски только не забудьте, - озабоченно произнес Рикардо.
Он протянул нам с Поджио пару плотных шелковых черных, как у
него, масок. Потом сбегал куда-то в глубину дома, притащил вполне
приличную замшевую куртку с бронзовыми пуговицами и сунул ее
мальчику.
- Надень. Так ты больше будешь похож на праздно гуляющего
молодого подмастерья. И не вызовешь подозрений у городской
стражи.
Оглядев мой наряд, атаман одобрительно кивнул.
Потом еще раз произнес извиняющимся тоном:
- Николетта, мне очень жаль, что так получилось…
- Все хорошо, - уверила его я. – Не могу я в самом деле сидеть,
сложа руки, когда нашей девочке грозит опасность…
- Кому грозит опасность? – незамеченная нами Коломба, путаясь в
длинной занавеске, встревоженно подбежала к Рикардо
Юноша спокойно улыбнулся:
- Одной маленькой принцессе. Но твои смелые друзья, конечно же,
ее спасут. Так что не надо волноваться. Марко, мы уходим. Ты
остаешься с малышкой. Из дома без крайней надобности не выходи и,
разумеется, не выпускай наружу девочку.
Мальчишка сурово кивнул. Мы совсем уже было собрались уйти, как
вдруг Рикардо остановился, бросив взгляд на мурлыкающую у его ног
Мичио.
- А вот ты, голубушка, пожалуй, нам пригодишься, - пробормотал
он, беря кошку на руки. – Не знаю пока, как и когда, но я что-то
предчувствую. А в нашем ремесле очень важно доверять предчувствиям
и снам.
Мы вышли наружу. На улице уже совсем смеркалось. От лагуны то и
дело налетал прохладный ветерок, морща блестевшую, как черное
стекло, гладь канала. Опять замелькали цветные фонари, переплетение
мостов и узких переулков. Отовсюду доносились звуки музыки, взрывы
беспечного хохота. Над крышами, то и дело, вспыхивали россыпи огней
фейерверков. Город пел, плясал и веселился, не подозревая, что в
самом его сердце, в старом полуразрушенном доме, судьба собрала
пятерых обездоленных детей. Пять одиноких сердец, которые должны
теперь , во что бы то ни стало, держаться вместе, чтобы выжить в
этом равнодушном к чужому горю мире.