А краем сознания скользнула лукавая мысль, что поизображать
вдвоем с Рикардо воркующую парочку будет не только забавно, но и
весьма приятно. Мне, по крайней мере. Юноша-то относится ко мне,
как к сестренке.
Ох, или не совсем так?
Вот опять он почему-то замолчал и смотрит на меня так, будто
насквозь прожечь хочет. А карие глаза в прорезях маски сияют как-то
по-особенному. Почему я раньше не замечала, какие красивые у
Рикардо глаза? Только часто они полны грусти и тревоги. Что
неудивительно, если учесть тысячу безумных приключений, в которые
мы влипли за прошедшие несколько дней.
Но сейчас взгляд у юноши лучится озорством и добротой.
А в глазах словно бы пляшут сотни веселых чертиков.
Улыбка тронула губы Рикардо, я растерянно улыбнулась в ответ. Он
шагнул ко мне…
- А вот и твоя юбочка твоя, а вот и золотишко!
Несносный Марко влетел в комнату, на ходу сдирая ненавистную ему
одежку и вываливая на стол пригоршню увесистых блестящих
кругляшков.
- Старый стервятник как браслет увидел, так у него лапы и
затряслись от жадности. Ясно, что продаст он его заморским купцам
втридорога, но нам-то какое дело? Деньжонки есть, можно снова жить
в свое удовольствие!
- Золото я пока приберу, - вздохнул Рикардо, пряча кошелек в
кармане куртки.
- Все, что надо, купим с Николеттой, когда закончим дело с
маэстро Кристофоло. А вы сидите тихо и носа из убежища не
высовывайте. Вдруг Беппо разослал своих шпионов по всему городу, и
они уже приглядываются к старым домам?
Устрашенные мальчишки дали страшную клятву, и мы с юношей,
наконец-то, вышли наружу.
Странное дело! Оказавшись на улице, я вдруг поняла, что ни разу
не видела Серениссиму при свете дня. «Прибыла» я сюда волшебным
путем на закате. «На дело» мы с Поджио ходили, понятно, что ночью.
А в остальное время суток я с друзьями отсиживалась в
убежище.
При ярком свете утреннего солнца знаменитый город на воде выглядел
еще более причудливым, странным, противоречивым.
Зеленоватая, как непрозрачное стекло, вода каналов, путаница мостов
над ними, свежесть и белизна мрамора недавно построенных дворцов.
Тут же ветхие, побуревшие от времени и вечной сырости строения,
готовые, кажется, вот-вот обрушиться в волны и навсегда исчезнуть в
глубине лагуны. И над всем этим – ослепительное сияние ярко-синего
южного неба, треплющий волосы свежий ветер, крики чаек и плеск
весел.