— Короче, Склифосовский. — Прервал я
друга, набирающего обороты в любимой теме.
— Короче так короче. Я вычитал, что
дети, рождённые в эту ночь, могут на своё совершеннолетие получить
исполнение любого желания. И не обязательно ждать дня рождения.
Сегодня начинается, как говорили в старину — прямая дорога. Это
значит преддверье гуляний. Так что я тут всё выписал и уже закупил
всё что нужно. Можем сегодня провести ритуал. — Фанатично улыбался
мой друг.
Я кинул беглый взгляд по Лике и,
скривив губы, сказал:
— А чем чёрт не шутит. Я согласен,
если это не голодовка.
— Вот и славно. Это будет мой тебе
подарок на день рождения. — Расплылся в улыбке Комаров.
— Еврей, блин. — Засмеялся я, начиная
снова писать конспект.
Когда пары кончились, Антон сказал,
чтобы я пришёл к нему домой в девять вечера. Поскольку сегодня была
пятница, и его родители решили ещё пару раз в этом году посидеть
дачу. Так что квартира будет свободна. Договорившись, что я
останусь с ночёвкой, мы разошлись по домам.
У подъезда пятиэтажной сталинской
постройки, я посмотрел на окна третьего этажа. В огромных оконных
проёмах горел свет, значит дома, уже кто-то был.
Поднявшись на свой этаж, я сунул ключи
в замок, открыв дверь.
Но не успел я даже снять обувь, как в
прихожей появился отец, а следом и мать. Вид у них был
взволнованный и радостный.
Мой отец — Геннадий Цепев. Доктор
исторических наук. Автор многих трудов по древним цивилизациям, был
таким же худым, как и я.
В свои сорок девять лет носил огромные
очки, которые водружались на пол лица на длинном прямом носе, и
любил зачёсывать свои тронутые сединой волосы назад. В одежде отец
любил классику и не расставался с брюками и рубашками даже в
домашней обстановке.
Моя мать — Людмила Цепева. Стройная,
высокая дама. Работала Людмила в филармонии, и считала себя, чуть
ли не потомком дворян, приближённых к царю. Так же, как и отец,
имела худое лицо и выразительные глаза, губы были тонкими, а когда
она злилась, и вовсе превращавшиеся в тонкую нить.
Именно мама всучила мне в девять лет
скрипку. Вкусы в одежде Людмилы были отданы серым строгим тонам
деловой женщины. А винцом имиджа было то, что на её голове
практически всегда был идеально заделанный пучок.
— Вы чего, сюда выбежали? — Брякнул я
от неожиданного появления родителей.