- Я вас слушаю, - герцог, скрывая эмоции, принялся поправлять
рыжие кудри, так похожие на локоны Селены. - Очень внимательно.
Буревестник медленно выдохнул. Возможно, этот Луи и вправду -
нормальный вариант на роль зятя.
***
Айе! Начало положено. Эта неделя будет чисто
Аркановская, главы будут выходить по мере написания, предварительно
- через день. Как закончится неделя - начну писать "Великий и
Ужасный", тогда для Аркана останутся выходные. Ну, как
пойдет.
Хлопали ставни, горожане встревоженно выглядывали на улицу,
стараясь понять, какая-такая напасть снова пришла на
многострадальную аскеронскую землю. Однако, разглядев в рассветных
туманных сумерках черные знамена и факелы, и расслышав хриплый хор
мужских голосов, распевающих псалмы, почтенные жители столицы
пожимали плечами и понимающе переглядывались: Арканы дурят!
- ...Восславь Господа, вся земля!
Служите Господу с веселием!
Идите перед лицом Его с восклицанием!
Творец - наш Отец, и каждый из нас - его дитя!..
Умение ортодоксов петь практически не рифмованные тексты всегда
было притчей во языцех. И вот теперь толпа вооруженных мужчин
громогласно прославляя Господа, несла на своих плечах двух молодых
аристократов - брюнета и рыжего, которые махали руками и
приветствовали всех окружающих. Утренние прохожие и патрули
городской стражи с удивлением спрашивали:
- Что случилось-то, маэстру? Что за шум?
- Дю Монтрей деспоту челом бьет! - кричали в ответ. - А всё -
наш герцог!
Эта новость была для аскеронцев подобна грому среди ясного неба.
Монтанья - это могучее оптиматское владение - всегда считалась
оплотом власти Синедриона, и одной из самых страшных потенциальных
угроз, так что такая заявка требовала срочного подтверждения! Но -
реяли на ветру красно-синие штандарты северного герцогства,
вышагивали в одном ряду с дружинниками Аркана дюжина воинов в
родовых цветах дю Монтреев, и сам герцог Монтаньи - тот самый
красивый рыжий дворянин, просто излучал радость, улыбаясь так
широко, что, казалось, простудит зубы.
- А ты артист! - процедил уголком рта Аркан. - Ну и артист!
- Я герцог с тринадцати лет, - парировал Людовик, не теряя
своего счастливого оскала. - Поцарствуешь с мое - научишься.
Люди, не занятые работой, выбирались из своих домов,
присоединялись к шествию ко дворцу по одному, двое, пятеро, целыми
группами - такое развлечение пропускать не хотелось, да и дождь за
ночь прекратился... К подножию замкового, или дворцового холма
приближалась уже процессия в полторы или две тысячи человек, ядром
которой были воины Буревестника.